Принц в неглиже

Монте Уокер поспешно погрузился в мыльную воду до самого подбородка. Наружу торчали только колени и голова, в пространстве между ними шапкой горбилась пена.

— Что и говорить, место пенистое, — с одобрением пробормотала Ирка и сама же смутилась. — Я полотенце принесла.

В подтверждение своих слов она развернула большое розовое полотенце и потрясла его, как коврик.

— Сэнкс, — кивнул Монте.

— Будьте здоровы, — пожелала Ирка.

Влажная прядь упала Монте на лоб. На висках росинками выступили капельки пота, мокрые плечи блестели. Монте шевельнулся, и вода в ванне заколыхалась, позволяя увидеть роскошные мускулистые плечи и спину.

— Хорош, паршивец! — сквозь зубы восхищенно пробормотала Ирка, пятясь к двери.

Монте смущенно потупил взор, и Ирка решилась: молниеносным движением она сгребла в охапку сброшенные Монтиком одежды и проворно выскочила из ванной. Поспешно, точно спасаясь от погони, промчалась по коридору в кухню, дальше в гостиную и заметалась, как вспугнутый заяц, не зная, куда девать свою добычу. Покружившись на месте — полы пеньюара взвихрились вокруг широких бедер, — Ирка затолкала комок тряпок поглубже под диван, плюхнулась на него, сложила руки на коленях и обморочно прикрыла глаза, тяжело дыша и слыша оглушительный стук собственного сердца.

Прошло несколько минут, ничего не происходило, Ирка перевела дух и расклеила ресницы.

— Спокойствие, только спокойствие, — сказала она сама себе. — Дело-то житейское.

Тем временем Монте вылез из ванны, тщательно вытерся выданным ему розовым полотенцем, кое-как пригладил мокрые волосы и огляделся в поисках своей одежды. Вещи куда-то пропали. Он поискал, не появилось ли чего-нибудь взамен, но единственным мануфактурным изделием, имеющимся в ванной комнате, оказалось все то же розовое полотенце. Выбора не было. Пожав плечами, Монте обернул полотенце вокруг бедер и босиком пошлепал по коридору в поисках хозяйки, оставляя на линолеуме мокрые следы.

— О, вы уже вышли! — Растрепанная Ирка с красными пятнами на щеках стремительно выдвинулась из гостиной навстречу Монте.

Розовое и впрямь было ей к лицу. В яблоневом цвете кружев декольте угадывались спелые плоды, нежный шелк струился, волнуясь и волнуя. Монтик замер, не сразу вспомнив о приличиях. Иркина фигура, без труда просматривающаяся под тонкой тканью, представлялась ему идеальной — настоящая богиня плодородия.

— Эскьюз ми, — после продолжительной паузы, заполненной Иркиным взволнованным сопением, хрипло сказал Монте, показывая на свой банно-пляжный наряд. — Вер из май клозес?[6]

— Клозет? — переспросила неанглоязычная Ирка. — Рядом с ванной, там, там! — Она указала направление.

— Там-там? — тупо повторил Монте, копируя ее жест.

Ирка с вытянутой вперед рукой метнулась по коридору ему навстречу, и на миг они поравнялись, уподобившись скульптурной группе «Рабочий и колхозница», а потом Иркина тапка с кожаной подошвой попала на мокрое место, и ее правая нога стремительно взлетела вперед и вверх. Ирка вынужденно сделала этот высокий взмах — нечто среднее между балетным гран-батманом и смелым па французского канкана — и рухнула назад, в падении зацепив плечом Монте. Изящно покружившись, он тоже упал, и размотавшееся просторное полотенце накрыло сверху их обоих. Впечатлительная Ирка, впрочем, подумала, что у нее потемнело в глазах от волнения.

— Сорри, — шепотом произнес Монте, оживляя дыханием кружева в ее декольте.

— Сорите на здоровье, я уберу, — слабым голосом ответила Ирка.

Не отрывая взгляда от лица Монте, она схватила первую попавшуюся под руку тряпку и незряче потерла ею линолеум, истребляя гипотетическую лужу.

Лишившись в результате этой акции полотенца, Монте зашевелился, приподнялся, быстрым взглядом оценил катастрофический ущерб, нанесенный своему нехитрому костюму, и снова опустился на пол животом вниз, пытаясь замаскировать свое более чем неравнодушное отношение к происходящему.

— О, шит! — беспомощно выругался он.

— И меч, — пробормотала впечатленная увиденным Ирка, невоспитанно продолжая пялиться. — Ой! Простите! Я сейчас дам вам что-нибудь из одежды… — Она попыталась встать, но, едва ступив на правую ногу, охнула, скривилась и снова грузно опустилась на пол: — Больно! Наверное, растяжение.

Монте кивнул, будто понял, и потянул Ирку за рукав пеньюара. Она тоже поняла, сбросила с плеч розовый шелк, повозилась, выдергивая из-под себя подол, и протянула кружевную рубаху Монте, оставшись в сорочке с тонкими бретельками. Отвернувшись к стене, Монте надел просторный пеньюар, завязал на боку тесемки и присел, ощупывая Иркину ногу.

— Понежнее, если можно, — морщась, попросила Ирка. — Это все-таки нога, а не бревно, хотя сходство, конечно, есть…

Опираясь на Монте, она поднялась, осторожно махнула в сторону гостиной, и они медленно проследовали к дивану.

— Уф. — Ирка рухнула на диван, и пружины взвыли.