Принц со шрамом (ЛП)

Его лицо искажается, и я вижу момент, когда его яйца подтягиваются, вены на его члене пульсируют, пока сперма не пробивается вверх и не вырывается из головки, купая меня в его оргазме. Я стону, горячая жидкость стекает по моей коже, и когда он опускается на колени, я встаю на четвереньки, ползу к нему, вспоминая огонь в его глазах, когда я делала это раньше, и опускаюсь вниз, заглатывая его целиком, маленькие струйки его спермы попадают мне в горло.

Он стонет, его руки хватают меня за волосы, пока он дергается на моем языке, а я продолжаю вылизывать его, пока он не кончает, размягчаясь в моем рту.

Наконец, я вытаскиваю его изо рта и откидываюсь назад, глядя на него, тёплая и сентиментальная любовь заполняет мою грудь. Он наклоняется вперед, смыкая наши рты, так что наши дыхания становятся одним, и я теряю представление о том, где заканчивается он и начинаюсь я.

— Не принимай душ перед тем, как пойдешь к нему завтра, — требует он, чмокая мои губы между словами. — Я хочу, чтобы он почувствовал мой запах на твоей коже.

Я киваю. Я и раньше чувствовала преданность; она глубоко течет по моим венам. Раньше она билась за семью, за долг. За мой народ.

Но с Тристаном? Я готова поджечь себя и наслаждаться огнем, если буду знать, что это доставит ему удовольствие. Это пугающее чувство, но я принимаю его, потому что он — мой король, а я — его королева, и вместе мы будем править миром.

Он двигается из-под меня и встает, хватая свои брюки и надевая их.

Я тоже двигаюсь, подхожу к крючку, на котором висит мой ночной халат, и беру его. Прежде чем я успеваю надеть его, Тристан выбивает его у меня из рук, обхватывает меня за талию и поднимает, направляя нас к моей кровати и бросая меня на неё.

Я подпрыгиваю, ударившись о матрас, а он ухмыляется, проползая между моих ног, его руки широко раздвигают их, и по моему телу пробегают мурашки. И только тогда я понимаю, что у него в руке ручка. Чернила прохладные, они стекают с кончика шариковой ручки на мою кожу, и мое сердце сжимается в груди.

— Что ты делаешь? — шепчу я.

— Ставлю на тебя клеймо, — отвечает он.

Его лицо серьезное, глаза сосредоточены, а руки плетут магию, и меня никогда в жизни так не тянуло к этому мужчине, как сейчас, когда он лежит между моих ног и рисует картины на моем бедре.

— Мы должны поговорить о завтрашнем вечере? — спрашиваю я, мой желудок подпрыгивает от волнения при мысли о наших планах.

Его челюсть напрягается, его движения замедляются, прежде чем он снова начинает рисовать линии на моей коже.

— Я бы не хотел. От одной мысли об этом мне хочется привязать тебя к моей кровати и никогда не отпускать.

Мое сердце теплеет, когда я понимаю, что он так же нервничает, как и я, из-за того, о чем мы говорили.

— Все сработает, — я провожу рукой по его волосам. — Завтра вечером я пойду к твоему брату и уговорю его взять меня с собой в его покои.

Его хватка становится настолько крепкой, что может поставить синяк.

— И тогда ты будешь там, — успокаиваю я. — Прежде чем что-нибудь случится. И я подмешаю опий в его напиток.

— Это слишком рискованно.

— Не бывает награды без риска, любовь моя, — я тянусь вниз, моя рука касается его щеки. — Я доверяю тебе. Я верю в тебя. Позволь мне помочь тебе.

Он продолжает рисовать, хотя и склоняется к моему прикосновению.

— Я не хочу использовать тебя таким образом.

— Это самый простой план, Тристан. Пожалуйста. Я могу это сделать. И прежде чем он успеет моргнуть, ты соберешь мятежников и найдешь меня, — моё сердце бьется в предвкушении, больное и извращенное возбуждение просачивается сквозь мои поры. — Ты заберёшь то, что принадлежит тебе. И твой народ будет за твоей спиной, избавляя тебя от любого, кто захочет удержать тебя от короны.

Его глаза метнулись вверх.

— Наш народ.

Эмоции бушуют в моей груди.

— Наш народ, — исправляюсь я.

Он издаёт дрожащий вздох и наклоняется, оставив легкий поцелуй на моем бедре, после чего его пальцы проводят по нему, а затем он откидывается назад, ухмыляясь своему искусству.

Я приподнимаюсь на локтях и смотрю вниз на то, что он нарисовал.

Это сердце. Не то, которое рисуют дети, и не то, которое можно увидеть на картинах, изображающих любовь. На этой картине изображен орган, кровь стекает с его краев, а сосуды проходят через мышцу. Толстая цепь обвивается вокруг центра и закручивается под ним, на конце висит замок. Я прищуриваю глаза и присматриваюсь, понимая, что на замке есть надпись.

Собственность Тристана.

Я насмехаюсь, толкая его в плечи.

— Романтично.

Он издаёт небольшой смешок, скользя по моему телу и прижимаясь поцелуем к моим губам, его рука обхватывает моё лицо.

— Для тебя? Я варвар. А после завтра, когда мы убьем Майкла и захватим замок, я трахну тебя, пока его дух будет еще в комнате, чтобы он знал, что ты никогда ему не принадлежала, — его вторая рука скользит по внутренней стороне моего бедра, упираясь в кровоточащее сердце. — А потом я вытатуирую это на твоей коже, чтобы ты никогда не забывала, что я владею тобой так же, как ты владеешь мной.