Принц со шрамом (ЛП)

— Именно моё имя будет выкрикиваться из этих прелестных маленьких губ.

Я поднимаю свечу над ее предплечьем, наклоняю руку, чтобы растопленный воск струйками стекал с того места, где он скапливается под пламенем, и капал на её идеальную кожу.

— О, — задыхается она. Ее рот открывается, и она отдергивает руку, но я хватаю ее запястье, подношу его ко рту и дую, наблюдая, как воск застывает.

— Тристан, — шепчет она.

— Тебе нравится, как это ощущается? — спрашиваю я, проводя пальцами по охлаждающей жидкости. — Знаю, что нравится. Держу пари, если бы я сейчас потянулся вниз, твоя идеальная маленькая киска стала бы плакать по мне. Умоляя о том, чтобы я заполнил ее. Не так ли, грязная девчонка?

Переместившись к верхней части ее руки, я повторяю действие, белый воск льется на ее кожу, а моя другая рука скользит от ключицы вниз по длине ее торса, пока я не касаюсь мягких кучеряшек.

— Знаешь ли ты, как сильно мне хотелось прикоснуться к тебе?

Я наклоняюсь, не в силах больше сопротивляться желанию ощутить ее вкус у себя во рту, и осыпаю поцелуями середину ее живота, наклоняя свечу, чтобы длинная линия парафина прочертила места, которые я только что отметил губами.

Она стонет, ее спина выгибается, а ноги сжимаются вместе, ее бедра заключают мою руку между ними. Я снова развожу их в стороны, мои пальцы обхватывают внутреннюю часть её бедра.

— Держи их открытыми. Я хочу видеть как ты набухаешь и умоляешь меня позволить тебе кончить.

Ее дыхание сбивается, но тело расслабляется, и ноги раздвигаются шире, чем раньше. Вид ее блестящей и готовой киски заставляет мои яйца напрячься, а по позвоночнику прокатывается жар.

Она удивительно не сопротивляется в этой обстановке, и это радует меня. Моя рука соскальзывает с ее бедра, пробегает по затвердевшему воску и поднимается к ее горлу, сжимая его до тех пор, пока я не чувствую биение ее сердца под своими пальцами.

— Такая хорошая девочка.

Она облизывает губы, и я перемещаю свечу к ее ключице, наблюдая за реакцией, пока я капаю горячую жидкость на ее кожу, двигая рукой, чтобы создать линии воска вдоль ее груди, по розовым соскам и вниз по линии живота, собираясь в пупке.

Я задуваю свечу и бросаю её на пол. Моя рука на шее напрягается, и я приподнимаю ее за горло, пока наши губы не соприкасаются.

— Такая тихая, Маленькая Лань. Что случилось с твоим острым языком?

Ее язык высовывается, чтобы снова провести по губам, и я пользуюсь возможностью, втягиваю его в рот и стону от вкуса. Я отпускаю ее шею и сдвигаю повязку с ее лица, отчаянно желая, чтобы она смотрела на меня; чтобы знать, что я воздействую на нее так же, как она на меня.

Потому что она разрушает меня. Уничтожает меня изнутри.

Ее глаза темные и опухшие от слез, и я отступаю назад, наслаждаясь тем, как ее взгляд нагревает мою кожу, когда я расстегиваю брюки и выхожу из них, мой член вырывается на свободу, твердый и злой, капли спермы создают ниточку влаги, которая стекает с кончика.

Она наблюдает за тем, как я сжимаю себя и поглаживаю, и мне нравится, что она смотрит на меня. Это заводит меня, моя голова откидывается назад от ощущений, когда я мастурбирую только для нее. Из-за нее.

— Ты видишь, что ты наделала? — прохрипел я, подойдя ближе к краю кровати. — Ты свела меня с ума, — я взбираюсь на кровать, раздвигая ее ноги пошире, когда заползаю в пространство между ними. — Я не могу есть, не могу спать, не могу, блять, дышать, не думая о тебе.

Наклонившись вниз, пока наши груди не соприкоснулись, я ударяю членом по ее набухшей киске, и меня охватывает жар, когда я чувствую, как ее нервы напрягаются и пульсируют подо мной.

— Ты уже заслужила кончить, ma petite menteuse? — спрашиваю я, двигая бедрами так, что мой член скользит по ее мокрым складкам.

Она стонет, ее груди вжимаются в меня, когда она выгибается.

— Я всегда заслуживаю того, чтобы кончить, — она ухмыляется.

Мой язык проводит по шву ее губ, и я опускаю взгляд вниз, наблюдая, как мой член скользит по ее киске, головка наливается кровью и багровеет, когда кожа натягивается при каждом толчке вперед.

— Я мог бы дразнить тебя всю ночь, — поднимаясь, мои руки обхватывают ее бедра, раздвигая их шире. — Это просто прелесть, делать тебя распутной и раскрасневшейся подо мной.

— Тристан, — лепечет она. — Пожалуйста.

— Ты девственница, Сара?

Мои движения замирают, мышцы напрягаются, когда искры удовольствия пробегают по моим ногам и животу. К ней прикасался другой мужчина. Она уже сказала мне об этом. Но я не могу представить, что она приехала бы в замок, не сохранив свою невинность, зная, что она планирует лечь в постель с королем.

Мысль о том, что она может быть с моим братом, как зазубренный нож вонзается в мою грудь, позволяя ревности сыпаться в зияющую рану, как соль.

— Да, — шепчет она.