Принц снов

Внизу, на растерзанной земле, воцарилась устрашающая тишина. Льешо внимательно вгляделся в слабой надежде найти хоть какие-то признаки жизни. Товарищи лежали неподвижно. Одежда их была разорвана, тела изуродованы, кровь застыла черными пятнами на черной земле в черной тени каменных убийц. Предсказание Динхи сбылось. О Богиня! Богиня, в чем вина молодого короля?

Орел гортанно крикнул, пытаясь привлечь внимание оленя. Реакции не последовало. Тогда птица легонько, чтобы не причинить вреда, клюнула его в нос, и это помогло. Олень вышел из ступора. Каменные великаны падали один за другим, рассыпаясь и сливаясь с землей, однако небо внезапно затмила целая туча ворон – почуяв исход битвы, птицы прилетели клевать трупы. Олень бросился в самую гущу, пытаясь рогами разогнать хищных птиц, однако их оказалось слишком много. Он не мог остановить их – вороны клевали человеческое мясо, еще не обглоданное ушедшими в землю каменными чудовищами. Орел летал вокруг, но даже он не мог рассеять злобную черную тучу.

Спотыкаясь от горя и безысходности, олень побрел в сторону от безумного пира. От истощения в один миг произошла обратная трансформация: на землю, дрожа от слабости, опустился Льешо в своем человеческом обличье. Он слишком устал, чтобы отдавать себе отчет в том, что земля, на которой он лежит, может снова перевернуться и погубить его так же, как только что погубила разведчиков. Мертвые остались на поле брани, став добычей для ворон, но та сила, которая превратила каменистую равнину в ад, внезапно успокоилась. Ничто не напоминало о ней. Над травой пролетал ветер, высушивая кровь, которая не успела впитаться в землю.

Каду не успокоилась и не опустилась на землю; она едва касалась ее и тут же снова взмывала в воздух, не доверяя предательскому спокойствию. Она не вернулась в человеческий облик, а, склонив голову, внимательно смотрела на Льешо острым орлиным взглядом.

На колено упала капля. Король поднял голову, но небо было безоблачным. Еще одна капля, и юноша смутно понял, что плачет, хотя устал настолько, что не ощущал даже горя. Небольшими прыжками Каду приблизилась и устроилась в изгибе руки. Согретый теплым прикосновением король смежил тяжелые веки и, каким бы невероятным это ни казалось, уснул.

Свин стоял среди оставшихся на поле битвы мертвых тел.

– Ты знал, что это произойдет! – напал на него Льешо.

– Но ведь и ты тоже знал.

– Нет. – Льешо покачал головой, не желая принимать обвинение. – Об этом мои сны ничего не говорили, и я не знал, что мастер Марко способен поднять против нас похожих на горы чудовищ, иначе обязательно остановил бы его.

– Может быть, и так, – пожал плечами Свин, позвякивая серебряными цепочками. – Что случится, если я уроню этот камень?

Он действительно бросил на землю камень.

– Он упадет, – ответил Льешо, глядя, как камень падает.

У него совсем не было настроения выслушивать нравоучения Свина, однако опыт подсказывал, что уйти от ответов на его вполне очевидные вопросы все равно не удастся.

– А что ты предпринял ради того, чтобы он упал?

– Ничего не предпринимал. Камни всегда падают, когда их бросают.

– Наконец-то ты начинаешь кое-что понимать о мире снов.

Так, значит, суть урока состояла именно в этом. Нет, его вины в случившемся не было. Если бы он предполагал подобный конец, то оказался бы обреченным с самого начала.

– Ты сейчас говоришь точно как Льюка. У него тоже все дороги ведут к одному-единственному концу, который он видит в своих предсказаниях.

– Если то, что он видит, не случается, то это вовсе не пророчества. Просто очередные нереализованные возможности.

Во всех видениях Льюки мир всегда заканчивался хаосом и отчаянием. Отдавая королю своих детей, Динха знала это. На этом поле, где только что погибли трое пустынников, казалось вполне естественным, что юноша думает не о девушке Кагар, которая так стремилась стать воительницей, а о Динхе, матери своего народа. Судьба исказила не только его собственный путь. Вернее, судьба и мастер Марко. Льешо знал, кто поднял из недр земли страшных каменных чудищ. Но знал он также и то, что необходимо делать дальше. Это ему подсказал давний сон – очень далекий, который Льешо увидел еще до падения Акенбада. Он мог бы, конечно, просто уйти, не выполнив задания, но юноша не сомневался, что именно в том сне заключалась причина гибели и гарнских воинов, и пустынников. Так что необходимо закончить дело погибших и отомстить за них. Реальность отличалась от сновидений; это стало ясно, как только король подошел к лежащим на гарнской земле телам убитых ташеков. Страшно зияли пустые глазницы, мрачно белели обклеванные кости.

– Жемчужины Великой Богини должны быть именно здесь, – проговорил Льешо, опускаясь на колени возле пустынника, которого сумел узнать только по легким, просторным одеждам. – Иначе все эти смерти – впустую.

– Да, – глубоко вздохнул Свин и согласился: – Впустую.