Принц Севера

Когда он произнес слово «серебро», три или четыре женщины бросились в свои дома — те, что устояли, — и принесли платья. По мнению Лиса, тряпки ничем не отличались друг от друга. Он повернулся к Силэтр. Та прощупала каждое и проверила швы с видом женщины, которая сама немало пряла, ткала и шила. Джерин вспомнил, что прежде, чем стать Сивиллой, она была крестьянкой и разбиралась в таких вещах.

— Вот это, — сказала она наконец.

Крестьянка, державшая платье, тут же потребовала за свое изделие столько серебра, сколько оно весит. Джерин, всегда более чем неохотно расстававшийся с благородным металлом, громко и оскорбительно засмеялся.

— Мы ничего покупать здесь не будем, — заявил он. — В другой деревне, возможно, живут не столь сумасшедшие пряхи.

Услышав это, женщина тут же стала сговорчивее и продала свой товар по разумной цене.

— Нет ли у вас еще пары штанов на продажу? — спросила Силэтр.

Женщина покачала головой.

— Мы носим их только зимой, чтобы зад не мерз.

Силэтр пожала плечами. Там, где она выросла, дела обстояли примерно так же.

— Хотите надеть платье здесь? Тут есть возможность спокойно уединиться? — спросил ее Джерин.

— Я об этом как-то не подумала, — сказала девушка. — Спасибо вам за заботу.

Она нырнула в одну из крестьянских хижин и вскоре вернулась, переодетая в добротное шерстяное платье. Льняное, свернутое, торчало под мышкой. Со сменой одежды бывшая прорицательница утратила некую ауру, которую придавала ей ее недавняя роль. Теперь она почти слилась с окружающим миром и уже не казалась потерянной, безвольно плывущей по волнам судьбы. Быть может, она и сама это почувствовала, ибо вздохнула, обходя Джерина и убирая льняное платье в повозку.

— Такое ощущение, будто я рассталась с частичкой своего прошлого.

Да будет на то воля богов, у вас впереди еще очень долгая жизнь, — ответил Джерин.

Он произнес это просто из вежливости, но, сказав, задумался. Когда чудовища попирают развалины храма почитаемого издревле бога, можно ли людям рассчитывать, что к ним провидение окажется благосклоннее? Вэн обратился к крестьянам:

— Помните, что мы вам говорили. Если вы нас не послушаете, через несколько дней вам придется сильно раскаяться. Вернее, если вы не примете мер предосторожности сегодня, то у вас даже не будет шанса раскаяться и пожалеть, что вы не последовали нашим советам.

— А вам-то какое дело? Вы просто поедете дальше и оставите все неприятности позади, — бросил пожилой выразитель общего мнения.

В словах его слышалась горечь, и неудивительно. Крестьяне привязаны к своей земле. Сама мысль об уходе в другую деревню была для них чем-то странным и неприемлемым. Но Джерин все же сказал:

— Если мои опасения верны, эти создания вскоре распространятся повсюду. Их столько, что они вполне могут заполонить все северные земли.

Но сказанное не убедило крестьянина.

— Да, но вы — господа и всегда можете укрыться за каменными стенами.

Он махнул рукой в сторону деревенских домов: одни из них были разрушены, а те, что стояли, отнюдь не казались незыблемо прочными.

— А теперь взгляните на наши «крепости».

На это у Лиса не нашлось подходящего ответа. Как только Силэтр забралась в повозку, он тоже залез на свое место. Вэн что-то шепнул лошадям и взмахнул поводьями. Животные зафыркали и потянули. Повозка покатилась прочь от селения вольных крестьян.

Когда они отъехали на значительное расстояние, Силэтр сказала:

— Тот человек был прав. У них нет возможности спрятаться от чудовищ, если те нападут на них.

— Знаю, — печально ответил Джерин. — Но я ничего не могу с этим поделать. Останься я их защищать, погиб бы вместе с ними. Им все равно бы не помог, а себе сделал бы только хуже.

— Я это понимаю, — сказала Силэтр. — Но с другой стороны, зачем же вам было рассказывать им, какие ужасы их ожидают? Зачем с таким бессердечием разрушать их привычные взгляды на мир?

— Леди, мир вообще суровое место, — сказал Вэн. — Прошу прощения, но мне кажется, вы повидали не так уж много. Ну что ж, значит, скоро увидите больше, и, боюсь, вам это совсем не понравится.

Силэтр ничего не ответила. Джерин так и не понял: то ли она не согласилась с Вэном, но из вежливости промолчала, то ли, наоборот, согласилась, но не захотела это признать. Однако его мнение по поводу ее здравомыслия возросло. Так или иначе, она придержала язык, чтобы не продлевать спор, могущий поставить чужеземца в неловкое положение.

В тот же день после полудня они выехали на элабонский тракт. Увидев знак Байтона на камне-ориентире, Силэтр радостно воскликнула. Но, вспомнив, что произошло в Айкосе, вновь помрачнела.

Джерин сказал:

— Мне жаль, что камень напомнил вам о храме, но должен признать, вы отлично держитесь.

— Полагаю, это потому, что в какой-то степени все случившееся там до сих пор кажется мне невероятным, тем более что я была без сознания и не пережила это сама, — ответила девушка. — Большую часть жизни я провела в деревне, очень похожей на ту, через которую мы проезжали. Я знаю, какой суровой может быть жизнь.