Принц Севера

— Пф, если я одна права, а весь мир вокруг неправ, как я могу держать язык за зубами? — Фанд тоже смеялась. — Я знаю, что ты мне скажешь: надо что-нибудь придумать. Ладно, я постараюсь, правда. А что из этого получится, увидим.

Лис кивнул и поднялся. Подходя к двери, он почувствовал себя странно. Он впервые расставался с человеком, долго дарившим ему близость. Элис сама ушла от него, даже не предупредив, но с ней все было иначе. Положив руку на засов, он обернулся и сказал:

— Прощай.

Прозвучало это по-похоронному мрачно. У Фанд, видимо, промелькнула та же мысль, потому что она произнесла:

— Знаешь, я ведь не умерла и не отправилась обратно в северные леса. Утром спущусь вниз к завтраку, как всегда.

Но ее тоже, казалось, охватила грусть.

— Теперь все будет иначе, да?

— Да, но так, наверное, лучше. Если бы мы продолжали наши отношения, то в конце концов возненавидели бы друг друга.

Нечто подобное произошло между ним и Элис, хотя в их отношениях ненависть была тихой и односторонней, пока не выплеснулась в ее бегство.

Если бы он простоял у двери еще дольше, продолжая вести разговор, то мог бы отговорить себя от принятого решения. Он поднял засов. Фанд подошла, чтобы опустить его. Когда он шагнул в коридор, она улыбнулась на прощание и закрыла за ним дверь.

Их комнаты разделяло несколько шагов. Не успел он их преодолеть, как в коридоре появилась Силэтр, направлявшаяся, по-видимому, в уборную. Она видела, как закрылась дверь Фанд. Девушка перевела взгляд с двери на Джерина, потом опять посмотрела на дверь и пошла дальше, не произнеся ни слова и не взглянув на него больше.

Джерин вспыхнул. Лучшее, что Силэтр могла о нем подумать, это что он удовлетворил свою похоть. Ему хотелось броситься вслед за ней и объяснить, что они с Фанд больше не будут ничем таким заниматься, но решил, что она все равно не станет его слушать.

— Какой смысл? — пробурчал он и открыл дверь в свою комнату.

Заперев ее за собой, он повалился на кровать. Набитый соломой матрас закачался на поддерживающих его ремнях из сыромятной кожи. Медленное, волнообразное движение напомнило Джерину покачивание колесницы, только-только отправившейся в путь.

Вскоре тихие шаги Силэтр вновь послышались в коридоре: она возвращалась в комнату, выделенную ей Лисом. Шаги не замедлились ни у двери Фанд, ни у его собственной. Наоборот, ускорились.

Вновь наступила тишина. Снаружи кружились в бесконечном танце луны: полная Тайваз, Эллеб, почти не видная в последних лучах заходящего солнца, Мэт, прибывающая от первой четверти, Нотос, убывающая, но еще не успевшая потерять даже четверть. Джерин поднялся и стал смотреть в свое узкое окно на многочисленные тени, отбрасываемые ночными светилами.

Только когда Нотос достигла своей наивысшей точки в небе, он наконец заснул.

После пары дней раздумий Джерин все-таки назначил Райвина своим послом к Араджису Лучнику. Он предпочел бы отправиться на юг сам, но не осмеливался, учитывая, сколько неприятностей могло произойти дома.

— Расскажи ему, как обстоят дела, — велел он Райвину. — Я предлагаю ему союз на равных условиях. Никто из нас не должен стремиться к главенству. Если его это не устроит, пусть катится ко всем чертям. И еще, Райвин, брат Лис, друг мой и соратник…

— Ну вот, сначала подмасливаешь, а потом жди насмешки, — сказал Райвин.

— Если ты намерен считать мое предостережение насмешкой, пожалуйста, — ответил Джерин. — Но сделать его вынуждает меня твой избыточный темперамент. Вот что я собирался сказать: ради Даяуса, не пытайся умничать.

— Я? — Райвин изобразил оскорбленное достоинство. — Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— То, что сказал. Я знаю Араджиса. В нем столько же веселья и смеха, сколько бывает на похоронах, но он далеко не глуп. Придерживайся лишь той темы, обговорить которую тебе велено, и все обойдется. Если начнешь отвлекаться — шутить, пить слишком много эля и прочее, вызовешь в нем только презрение. Не хочу, чтобы это отразилось на его мнении обо мне, поскольку ты отправляешься туда как мой представитель. Все ясно?

— Если тебе не нравится, как я выполняю твои поручения, пошли Драго Медведя, — надулся Райвин. — Он сделает все именно так, как ты ему велишь… на тонкости у него не хватит ума.

— Поэтому я и посылаю тебя, — заверил Джерин. — Но ты должен понять, что на карту поставлено слишком многое. А потом, я не хочу, чтобы твои штучки-дрючки довели тебя до беды. Я знаю, это врожденное. Но все равно постарайся.

Черты Райвина изобразили сначала гнев, затем смирение и, наконец, веселость, и все это за какую-то пару мгновений. Наконец он сказал:

— Хорошо, милорд. Я попробую исполнить роль степенного зануды: проще говоря, буду стараться подражать вашему поведению во всем. — Не желая успокаиваться, он добавил: — Для полного сходства мне надо будет увезти в Лисий замок какую-нибудь совершеннолетнюю девушку, состоящую в родстве с великим князем.

Он склонил голову набок, ожидая реакции собеседника.

Лис начал было хмуриться и даже сжал кулаки, но потом махнул рукой и рассмеялся.

— Вы неисправимы, сэр, — заявил он.