Принц пустыни

– Она спасла Ханифа, поэтому ей позволяется то, что не позволяется другим. Например, дружить со мной. Мой дедушка умирает, Лидия. Он цепляется за жизнь только потому, что хочет закончить ее в доме, в котором родился.

Лидия нашла его руку и пожала в знак сочувствия.

– Люси знала, принцесса Сабира непременно захочет засвидетельствовать свое почтение гостье. Она уцепилась за возможность устроить нам с ней встречу, чтобы я попросил ее замолвить перед эмиром слово за моего деда.

– И?…

– Это для меня самое главное.

– Но ведь если твоему деду позволят вернуться домой, ты сможешь вернуть себе имя, титул и связанные с ними привилегии.

– Я чувствую себя так, словно у меня отняли половину жизни. Я знаю язык страны моих предков, могу изучать ее историю и культуру. У меня есть в ней собственность, но без моей семьи…

Метафорические часы пробили двенадцать. Карете пора превращаться в тыкву, а Золушке – возвращаться в супермаркет и начинать подыскивать альтернативу кошке. Возможно, ей следует завести кролика или морскую свинку. Или полдюжины белых мышей на случай, если фея-крестная появится снова.

– Ты не только вернешь себе имя и титул, но и получишь возможность жениться на девушке из влиятельной семьи.

Его молчание было красноречивее всяких слов.

– Вот почему ты остановился. Не стал заниматься со мной любовью.

– Моя честь мне не позволила.

Честь. Какое редкое слово. Но этот мужчина, несмотря на западное воспитание и образование, сохранил духовную связь с Востоком.

– Спасибо, что сказал мне правду, Кэл.

Она понимала – он прав. Об их романе непременно узнали бы слуги, принцесса Сабира отменила бы свой визит, и все надежды Кэла рухнули бы в одночасье.

Поднявшись, Лидия открыла ставни. Ей требовалось немного свободного пространства, чтобы собраться с духом.

– Я рада, что мы честны друг с другом, Кэл, – произнесла она с улыбкой. – Ты не мог бы завтра отвезти меня на базар? Я хочу купить подарок для матери.

Ее вопрос был простым, однако в нем содержался еще один, более важный. Они оба это знали, и после небольшой паузы Кэл кивком подтвердил, что «леди Роуз» завтра еще будет в Баб-эль-Сама.

А что ему еще оставалось? Дни его деда сочтены, и это его последний шанс исполнить последнюю просьбу умирающего.

Она не знала, как насчет чести, но любви у него было в избытке.

– Тебе следует верить в любовь, Кэл, – сказала она. – Ты живое доказательство ее существования. Ты излучаешь ее, когда говоришь о своих родных. Ты готов пойти на все, чтобы дать своему деду возможность умереть спокойно. Это любовь в сильнейшем ее проявлении. Самозабвенная, искренняя, настоящая.

– Я слишком многого у тебя прошу, Лидия. Я бы понял, если бы ты сказала, что не можешь продолжать.

– Мы оба дали обещания другим людям, и если мы хотим их выполнить, нам придется держаться друг друга. – Она помедлила. – А теперь позволь мне удалиться. Мне нужно переодеться.

Кэл наблюдал за тем, как она снова надевает на себя маску леди Роуз Нэпьер и отдаляется от него.

– Ты пойдешь завтра утром со мной на конюшню? – спросил он.

Лидия сглотнула. На мгновение ему показалось, что она хочет ехать с ним верхом на лошади, прижиматься к нему. Но она вдруг покачала головой:

– Леди Роуз боится лошадей.

– А Лидия Янг?

– Мне безопаснее оставаться Роуз, ты так не думаешь?

Он вообще ни о чем не думал. В этом и вся проблема. Еще вчера ему казалось, что ничто не сможет отвлечь его от намеченной цели. Похоже, он ошибся.

Кэл долго шел по берегу реки, прежде чем собраться с духом, присесть на камень и позвонить деду. Он не стал спрашивать старика о самочувствии, зная, что оно ухудшается с каждым днем.

Вместо этого он описал ему пейзаж, который видел перед собой. Огоньки на противоположном берегу, лодки, скользящие по реке, луну, поднимающуюся из-за горизонта. Дал деду возможность быть с ним здесь душой.

Именно это Лидия называет любовью, подумал он. Общие связи, воспоминания, историю. Уверенность в том, что тебя всегда ждут.

Разве без этого человек сможет создать крепкую семью?

Он просматривал список абонентов, пока не нашел «Роуз».

– Кэл?

Что это? Почему от одного звука ее голоса его душа поет?

– Где ты, Кэл?

– На пляже. Любуюсь восходом луны. Я звонил дедушке, чтобы поделиться с ним этой красотой.

– А теперь ты делишься ею со мной? – произнесла она холодным тоном.

– Я создаю воспоминание, Лидия.

Отныне каждый из них, глядя на луну, будет вспоминать эту минуту.

– Выходи на балкон, и ты увидишь ее над деревьями.

Он услышал скрип двери, затем еле слышный вздох.

– Она здесь, – сказала Лидия. – Вижу ее верхнюю часть.

Тот ли это случай, когда два человека, которых разделяет расстояние, понимают друг друга без слов?

– Спасибо тебе, Кэл, – поблагодарила его Лидия несколько минут спустя, когда низ луны едва касался макушек деревьев. На этот раз ее голос был мягче, теплее.

– Afwan ya habibati, hada mussdur sa’adati, – ответил он. Затем, когда она отключила связь, тихо вымолвил: – Это источник моего удовольствия, любимая.