Принц прессы

— Привет, — ответила она, низко и хрипло, почти шепотом. Она попыталась успокоиться и взять себя в руки, чтобы сказать хоть слово. — Что ты здесь делаешь?

Он протянул руку и взял ее, проводя большим пальцем по ее пальцам и посылая искры тепла.

— Я ищу тебя.

— Зачем?

— Ты знаешь зачем, — ответил он низким голосом.

Она покачала головой. Нет. Она не знала.

Толпа, звуки все куда-то отошло на второй план, слышались только его слова.

— Драка с моим братом — это не твоя вина.

Она нахмурилась, пытаясь понять, куда он клонит.

— Он сказал мне, что ты винила себя за это. Драка — не твоя вина. Дерек был мне как отец, и я вел себя с ним как ребенок. Я вел себя по-детски в тот день. Я должен был сказать ему, что собираюсь встречаться с тобой. Я должен был дать ему понять, что у него нет права контролировать нашу личную жизнь. Я не ребенок. Вместо этого я двинулся по другому пути, пытаясь тайком встречаться с тобой, но тебя это бы не устроило. Я был ослом.

Ее глаза щипало от слез, она отвернулась от его напряженного взгляда, слишком много было для нее. Он приподнял ее пальцем за подбородок и внимательно посмотрел на нее, пока она не перевела на него свой взгляд.

— Прости меня. Мне жаль, что я не поступил по-другому, и особенно жаль, что наши отношения стали угрожать твоей семье. Надеюсь, что ты не думала, что ни я, ни Дерек, мы бы никогда не позволили тебе уйти, не имея какой-то баласт. Мы бы никогда не позволили тебе уйти, не позаботясь о твоей семье. Может мы и идиоты, но мы знаем, что хорошо, а что плохо.

Рене проиграла свой бой со слезами, которые стали скатываться из ее глаз.

Маркус бросился к ней, прежде чем она рухнула бы на пол.

— Но несмотря на то, что я совершил так много ошибок, это не изменит мои чувства к тебе. Рене, я без ума от тебя. Все, что я сказал тебе в тот день по-прежнему правда. Я никогда не чувствовал ничего подобного ни к кому, и мне ужасно без тебя плохо. С первого момента, когда я впервые увидел тебя, понял, что мой мир изменился. Ты заставляешь меня хотеть делать что-то такое, чего раньше я никогда не делал. Но мне хочется это делать, только для тебя.

Он взял ее за руку и повел к фонтану, усадив на край бортика у воды. Он обнял ее, смахивая ее слезы, которые медленно скатывались по ее щекам.

— Я люблю тебя, Рене Эриксон. Пожалуйста, будь моей?

Рене начала рыдать с такой силой, даже если бы она и захотела, то все равно не смогла бы остановить свои рыдания, они вырывались из глубины. Она и не хотела себя останавливать. Рыдания страха, стресса и одиночества вырывались из нее все разом, и она ощутила облегчение, когда выпустила их из себя. Она уткнулась лицом в сгиб шеи Маркуса, и позволила себе выплакаться.

— Детка, — прошептал Маркус. — Прости.

Она икнула и зарыдала еще сильнее, он гладил ее по волосам и обнимал за плечи, прижимая к себе. Выплакавшись, она наконец, перестала всхлипывать, отстранилась, и ей вдруг стало стыдно за свою выходку. Она даже не могла вообразить, как сейчас выглядит — тушь размазалась по всему лицу, нос покраснел и текут сопли.

— Прости, — заикаясь, произнесла она, судорожно вытирая лицо.

Маркус хмыкнул и поднял подол своей рубашки, чтобы вытереть ее лицо. Вытерев слезы, он взял в ладони ее лицо.

— Тебе не за что извиняться. Ты такая сильная и смелая. Я не хочу, чтобы тебе пришлось проходить все в одиночку. Позволь мне быть твоим парнем, обещаю, что все будет намного лучше. Мы будем делать все вместе. Ты и я.

Она сделала глубокий вдох, и впервые с тех пор, как узнала о болезни мамы, она выдохнула с облегчением. Действительно, по-настоящему, выдохнула, почувствовав настоящее облегчение.

— Рене? — позвал Маркус, с беспокойством наблюдая за ней.

Она слегка улыбнулась.

— Я в порядке, — ответила она. И кивнула сама себе, как бы подтверждая свои слова. Она действительно, была в порядке. Все было хорошо. С ее мамой все будет хорошо, с Дэвидом тоже все будет хорошо, и с ней и Маркусом тоже все будет в порядке.

— С нами все будет хорошо, — сказала она, поглаживая его колючую щеку. — Мы любим друг друга и у нас все будет хорошо.

Глаза Маркуса заблестели, и он улыбнулся самой огромной улыбкой, которую она впервые увидела у него.

— Повтори, еще раз, — прошептал он.

— Мы любим друг друга.

Его губы опустились на ее, не раздумывая. Она тут же открылась ему, и он поцеловал ее глубоко и жестко. Его дыхание стало прерывистым, так же и у нее.

Она немного отстранилась, чтобы получше его рассмотреть.

— Господи, как я по тебе скучал, — произнес он, поглаживая ее губы большим пальцем.

— Я тоже так скучала, — она нежно поцеловала его. — Разве Элис тебе не сказала, что заставила меня прийти сегодня сюда?

— Виноват, — сказал он, все еще ухмыляясь.

— Мне придется серьезно поговорить с ней об этом.

Он хмуро посмотрел на нее.

— Конечно, чтобы только поблагодарить ее, — она рассмеялась.

— Я могу отвезти тебя домой? — спросил он.

— Только если отвезешь меня к себе домой, — ответила она.

— Это я тебе гарантирую, — заворчал он, подхватывая ее и перебрасывая через плечо, проорав во все горло, двигаясь вперед через толпу:

— Отлично. Мы влюблены!