Принц наслаждения

— И большой выдумщик, — добавил Дэр. — Я проверю его алиби. По-моему, он наплел вам сущий вздор, мое сокровище. Но если выяснится, что Риддингэм не изменник, это будет означать, что я охотился за тенью.

Жюльенна попыталась его успокоить.

— А как насчет его приятелей, Ормсби и Перрина? Не имеют ли они отношения к этому темному делу с подозрительным перстнем? В конце той самой недели, когда произошло преступление, они оба находились в Лондоне. Мне рассказал об этом сам Риддингэм. Быть может, кто-то из них был знаком с Эллис Уотсон, скорее всего сэр Стивен. Возможно, что-то знает и леди Каслрей, надо это выяснить.

— Я непременно сделаю это в ближайшее время, — оживился маркиз и наконец повернулся к Жюльенне лицом. — А также постараюсь восстановить приятельские отношения с Риддингэмом.

— Каким образом вы рассчитываете это сделать?

— Познакомлю его с какой-нибудь доступной красоткой, — с ухмылкой ответил Дэр. — Приглашу на ужин в клуб, а там…

— Я слышала невероятные легенды о вашей Лиге греховодников, — рассмеявшись, промолвила Жюльенна. — Вы славно проведете там время. Мне бы тоже хотелось побывать в этом заведении. Из любопытства, разумеется. Вы сводите меня туда?

— Никогда! — ответил Дэр. — Я сам займусь вашим эротическим воспитанием. А в оргиях вам участвовать не обязательно.

— Вы снова ревнуете меня, милорд! — Она погрозила ему пальчиком.

— Во всяком случае, на ужин с виконтом я вас не возьму, вы будете нас отвлекать, — пробурчал маркиз.

— Надеюсь, что на этот раз вам повезет, — язвительно заметила Жюльенна. — Должна вам сказать, что в последнее время вы сильно изменились! Но все же меня удивляет, что вы так много сил отдаете поискам этого неуловимого Калибана.

Дэр окинул ее пылким взглядом, и она поняла, что ей лучше уйти, пока он снова не пленил ее.

— Пожалуй, я пойду, — пролепетала она. — Иначе мне не избежать скандальных сплетен в свете.

— Вы так озабочены своей репутацией? — спросил с усмешкой Дэр, приближаясь к ней, словно леопард к дрожащей жертве.

У Жюльенны замерло сердце.

— Мой визит к вам может утвердить в обществе мнение, что я поддалась вашим общеизвестным чарам, — сказала она.

— Что ж, я распоряжусь, чтобы кто-то из моих слуг сопроводил вас до дома, — прокашлявшись, ответил маркиз.

Она поставила бокал на стол и встала.

— Надеюсь, вы сообщите мне результаты ваших новых шагов, сэр, — промолвила она. — Я бы хотела быть в курсе дела.

— Непременно, любовь моя. Можете считать, что я больше не сержусь на вас за похищение моей пары серых, — заверил ее Дэр, прощаясь, и поцеловал свою даму в кончик носа.

Спустя несколько дней он уже сидел на кушетке в гостиной одного частного клуба и с удовольствием наблюдал, как три юных красотки ублажают виконта Риддингэма, голого и находящегося в крайнем сексуальном возбуждении.

Одна из девиц уселась верхом на его чресла, две другие обхаживали его своими руками, ртом и обнаженными грудями. Это было редкое зрелище. Лицо виконта стало свекольно-красным, он шумно дышал и сопел, изнемогая от производимых с ним эротических манипуляций. Оседлавшая его вакханка перешла в галоп, и Риддингэм с криком задергался в экстазе.

Дэр с облегчением вздохнул. Он пригласил виконта в салон мадам Фуше в этот вечер, чтобы вскружить ему голову и выпытать какие-нибудь полезные сведения, поскольку у леди Каслрей ему ничего выведать, к сожалению, не удалось.

Предварительно Дэр убедил Риддингэма в том, что мисс Лоран теперь благоволит лишь к нему одному и настаивает, чтобы соперники помирились. В подтверждение своих добрых намерений маркиз привел виконта в это увеселительное заведение и попросил его владелицу, французскую эмигрантку, поднять им настроение. Тотчас же три очаровательные нимфы приступили к привычному делу, и вскоре виконт уже чувствовал себя восточным князем в собственном гареме.

Раньше Дэр и сам частенько развлекался здесь и знал всех девиц по именам. Сегодня же он довольствовался ролью наблюдателя. Тем временем в клуб пожаловала еще одна компания гостей, и мадам Фуше направилась их встречать.

Дэр встал с кушетки, наполнил бокал коньяком и отошел к окну, внезапно почувствовав себя дряхлым одиноким стариком. Все его близкие друзья давно обзавелись семьями, лишь один он все еще оставался холостяком. Но плотские утехи с некоторых пор уже не веселили его так, как в прежние годы, он все чаще испытывал хандру и тосковал по одной-единственной даме, без которой уже не мог жить.