Принц наемников

— С сожалением констатирую, что капитан Оуэнсфорд не отдал присутствующим честь до того, как выпил.

— Капитан Оуэнсфорд, что вы можете сказать в свою защиту?

— Предыдущая выпивка была очень хороша, сэр!

— Мы вас прощаем. На первый раз. Садитесь на место.

— Спасибо, сэр!

Женщины, за исключением тех, что в мундирах, давно покинули столовую. Кэтрин Алана была в штатском и не вернулась после того, как проводила Урсулу в ее комнату в гостевых помещениях полка. И сегодня я буду спать один. Лисандр посмотрел на дальний конец стола, где спокойно сидел

Фалькенберг. Любопытно, что он так разместил нас. Знает ли он?

Гостям позволено было не следовать обычаям офицерской гостиной, но даже без визитов к ведру с грогом Лисандр выпил гораздо больше обычного. Коктейли перед обедом, вино за обедом, портвейн после обеда и бренди после портвейна. Потом Фалькенберг сделал знак, и официанты внесли виски. Шотландский виски, приятный, почти как коньяк.

Но вот полковник поймал взгляд капитана Алана. Президент стола кивнул.

— Волынщики!

— Сэр!

В зал вошли с десяток волынщиков. Официанты принесли еще виски.

— Боже, майор, — сказал Лисандр. — У вас такое часто?

— Только когда есть хороший повод. Думаю, повод у вас всегда найдется.

— Конечно, победу на прошлой неделе нужно отпраздновать.

— Верно. Но ее мы уже отпраздновали. А сегодня повод — ваш визит. — Севедж взглянул на свои часы. — Думаю, все скоро закончится. Утром заседание штаба. — Он встал. — Если вы меня простите, мне нужно подготовиться.

— Полагаю, вы не нуждаетесь в помощи? Севедж улыбнулся.

— Да, этого может быть многовато. Вот что я вам скажу. На выходе шепну слово президенту.

Через десять минут волынщики остановились, чтобы освежиться, и капитан Алана объявил об окончании обеда. Лисандр неуверенно встал.

Подошел капитан Оуэнсфорд и негромко сказал:

— Кое-кто останется здесь на всю ночь. Хотите, я вас провожу в помещения для гостей?

— Да, пожалуйста.

Снаружи было почти прохладно, и Лисандр почувствовал, что понемногу трезвеет.

— На меня больше действует шум, чем виски, — сказал Оуэнсфорд. — Волынщики мне никогда не нравились. Хорошо себя чувствуете?

— Неплохо.

— Я знаю, как привести вас в порядок.

— Да?

— У нас есть снадобье. Витамины. Тоник. Другие вещества. Действует всегда. Хотите попробовать?

— Капитан, я готов убить за стакан вашего средства. Или за два стакана.

Оуэнсфорд улыбнулся.

— Сюда. — Он провел Лисандра к маленькому бару в конце офицерской гостиной и усадил за стол. — Биллингс, два «Перед сном», пожалуйста.

— Сэр.

Бармен — старик, но держится как солдат. Вместо левой руки у него протез, приспособленный для работы за стойкой. Он улыбнулся, поставил на стол два высоких стакана, прошел за стойку и принес графин с водой.

— Выпейте, — сказал Оуэнсфорд. — Потом запейте по крайней мере двумя стаканами воды. Действует чудесным образом.

Лисандр отхлебнул и поморщился.

— Я не говорил, что это вкусно, — сказал Оуэнсфорд. — Ваше здоровье. — Он отпил. — Я знаю, что вы часто видитесь с губернатором.

— Да. Пока вы были в поле, положение усложнилось. Глаза Оуэнсфорда сузились.

— Каким образом?

— К заговорщикам примкнули новые плантаторы. Несколько десятков. Бойкот расширяется быстрее, чем кто-либо ожидал.

— Черт побери. Но я не удивлен.

— Почему?

— Я знавал Эйса Бартона.

— Бартона. Это майор, который командует наемниками противника.

— Да, это Эйс.

— Откуда вы его знаете?

— Ну… видите ли, именно из-за него я вступил в Легион. Это долгая история…

Лисандр отпил и снова поморщился.

— Потребуется время, чтобы это улеглось… Оуэнсфорд откинулся и посмотрел в потолок.

— Было это довольно давно, так давно, словно происходило с кем-то другим. Я тогда был намного моложе…

XII

— И как Он умер, чтобы сделать людей праведными, умрем же и мы, чтобы освободить их…

Песня звучала по всему кораблю, в серых коридорах, хранивших грязные следы тысяч летевших в корабле раньше; она звучала в вони тысяч нынешних пассажиров; эта вонь напоминала о предыдущих партиях осужденных.

Питер Оуэнсфорд поднял голову от стального стола, прикрепленного к стене его крошечной каюты. Солдаты поют не очень складно, но от всего сердца. Слышалось легкое гудение: дребезжала в такт басу расшатавшаяся заклепка. Оуэнсфорд кивнул своим мыслям. Это пел Аллан Роуч, в прошлом профессиональный борец. Питер решил сделать его унтер-офицером, когда они прибудут в Сантьяго.

Полет от Земли до Терстоуна в корабле Бюро Переселения занимает три месяца, и для всех это потерянное время. Питер не сомневался, что чиновники Совладения на борту корабля прекрасно знают: все здесь добровольцы, летящие на войну. Зачем бы иначе девяносто семь мужчин добровольно отправились на Сантьяго? Но это не имело значения. Политкомиссар Строманд опасался западни. Строманд всегда подозревает предательство.