Принц на белом костыле

Клавка вообще болтливая от природы, а в критических ситуациях ее просто не унять. Молчание сестры могло означать только одно: Клавки там нет. Но такого просто не могло быть! При всей вредности характера Клавдия обладала огромным чувством ответственности, она не могла покинуть свой пост просто так. Неужели что-то случилось?! Эта мысль больно стучала в виски, и с криком «Клюква, я тебя спасу!» я бросилась на штурм щели, как на амбразуру вражеского дзота. Слезы обильно орошали лицо, казались горячими на холодных от мороза щеках.

Сердце тревожно ухало в предчувствии беды.

…Клавка лежала на мужчине, словно хотела его согреть.

— Клава-а-а! — страшно закричала я, бросаясь к сестре и принимаясь ее тормошить.

Мне казалось, от такого крика очнется даже мумия. К счастью, Клюква не мумия, но тоже очнулась — Не.., не тряси меня, — слабо простонала она. — И так хреново…

— Что произошло, Клавочка? Зачем ты на него улеглась? — помогая сестре подняться, спросила я.

— Думаешь, это я добровольно? — возмутилась Клюква, но тут же застонала снова. Ее стон подхватил и лежащий на снегу мужчина.

Я сообразила, что расспросы нужно отложить. Сейчас следовало немедленно отвезти обоих в больницу. Клавка-то моя еще ничего, до пенсии дотянет, а вот у дяди дела, видать, совсем плохи.

— Ты идти-то можешь? — я озабоченно пыталась отыскать хоть какие-нибудь повреждения на Клюквиной.

— Наверное, — пожала она плечами. — Только голова кружится. Вот почему мне так не везет, Афонь? Я сидела вот тут, с этим… — сестра мотнула головой в сторону мужчины. — Кто-то сзади подошел, да ка-ак шарахнет по башке! Хорошо, я в капюшоне была, а то бы лежала сейчас рядом с этим типом да истекала кровью, как он. Знаешь, Афонь, ему тоже по крыше двинули, только менее удачно…

Значит, темное пятно под его головой не что иное, как кровь, догадалась я и закричала:

— Так чего ж мы стоим! Быстро в больницу!

Мужик оказался тяжелым, и мы с Клавкой, тоже, кстати, не шибко сильной в данный момент, изрядно попотели, пока протиснули его в щель между гаражами и устроили на заднем сиденье автомобиля. Клавдию я определила туда же, велев подложить под голову мужчины свою куртку, свернутую на манер подушки.

Где в Люблине находится больница, я не имела понятия, поэтому, чтобы не плутать по незнакомым местам, поехала в родную пятнадцатую. Тем более там заведующим хирургическим отделением работал отец одного моего «балбеса». С заднего сиденья то и дело раздавались стоны. Просто удивительно, как быстро Клавка нашла общий язык с незнакомцем. Изредка она просила:

— Не тряси, Афанасия! Меня сейчас вырвет..,.

— Ничего страшного, это будет маленькой местью Степке!

Кстати, о Степке. Не его ли это работа? Ладно, допустим, подрался он с бандитом, двинул по голове, а Клюкву-то зачем ударил? Может, в темноте он принял Клавку за кого-то другого?

Я сама прекрасно понимала, что объяснение слабенькое, явно притянутое за уши, но другого пока не было. "А может, это вовсе не Степка был?

Может, Клава права, я заблудилась и попала не в то место, не в то время? Проще говоря, не к тем гаражам приехала?" — размышляла я, мчась вперед и не обращая внимания ни на дорожные знаки, ни на светофоры. Знаки… А что знаки?

Из всех я хорошо знала только один: треугольничек с нарисованным в нем человечком, шагающим по полоскам. А вообще-то всегда думала, что дорожные знаки придумали специально, чтобы запутать водителей. Светофоры надо непременно убрать, они только мешают движению.

Однако милиционер, или, как сейчас их называют, гибэдэдэшник, придерживался иного мнения. Поэтому он поднял свою полосатую палочку и пронзительно засвистел.

— Не свисти, денег не будет! — с досадой проворчала я, останавливаясь. — Вот только тебя тут не хватает… Клавка, стони громче и жалостнее.

Выходить из машины я не стала. Во-первых, холодно, а на мне только свитер, а во-вторых, так будет проще сматываться. С этой же целью я не стала глушить двигатель. Инспектор ГИБДД подошел с нехорошей ухмылкой и постучал пальчиком в окно. Я опустила стекло.

— Добрый вечер. Лейтенант Руденко, инспектор ДПС, — представился молодой симпатичный парень и тут же немного радостно констатировал:

— Нарушаем, значит.

— Угу, — я сокрушенно опустила голову, бесконечно сочувствуя этому лейтенанту. Он вынужден стоять на морозе и отлавливать разного рода нарушителей.

— Знаки для кого установлены? — продолжал издеваться лейтенант Руденко.

— Не знаю, — честно призналась я. — Понимаете ли, господин лейтенант…

В этот момент громко и жалобно застонала Клюквина, вторым голосом ее поддержал наш раненый.

— Обана! — сильно удивился Руденко, сдвинув фуражку на затылок. — Кто там у вас?

Вздохнув, я пояснила:

— Один — с пробитой головой, мы его нашли за гаражами. Того и гляди дышать перестанет. Вторая — сестра моя, Клавка. Она тоже… того, с головой, вот-вот с катушек съедет. Мне бы в больницу их доставить, а? Помрут ведь, болезные, тебе отвечать.

— А че я-то сразу? — отпрянув, по-детски шмыгнул носом гаишник.

— Ну как же: ты препятствовал оказанию первой медицинской помощи. По-моему, это статья.