Принц Лестат

Пандора вздохнула. Ее переполняло изумление. Она улыбнулась еще лучезарнее.

– Выходит, именно в тот миг все и началось?

– Да-да, тогда и зародилась Таламаска. После той встречи.

Арджун ошарашенно смотрел на них.

Поднявшись из-за стола, Пандора обошла его и встала перед Гремтом. О, сколько любви и радости было в ее лице – ни тени вины или страха. Она не боялась призрака, как не испугалась и сотни лет назад.

Однако все произошедшее изнурило его, изнурило до предела. Гремт и не представлял, что может так выдохнуться. Он не в состоянии был вынести эту радость, это счастье – возможность обнять Пандору.

– Прости, – прошептал он глупо, смахивая слезы с лица.

– Поговори с нами, останься с нами, – умоляюще проговорила Пандора. Арджун горячо присоединился к ней.

Однако Гремт сделал то единственное, на что еще хватало его стремительно гаснущих сил. Быстро зашагал прочь, оставив позади старый сад, огни бунгало и заросли бамбука и манговых деревьев.

Пандора могла бы погнаться за ним, пуститься вдогонку. Тогда у него не оставалось бы выбора, кроме как развоплотиться, растаять, а ему этого очень не хотелось. Он предпочел бы как можно дольше оставаться в этом теле. Он всегда старался обитать в телах как можно дольше.

Однако она не стала гнаться за ним. Приняла его решение уйти. Он знал: очень скоро они снова увидятся. Он снова встретится с ними. Расскажет все – ей и ее друзьям.

Он долго шагал так по дороге, постепенно вновь набираясь силы. Тело снова наливалось плотью, сердце било ровно и размеренно, слезы высохли, в глазах прояснилось.

Время от времени мимо пролетали машины. Свет фар на миг выхватывал его из тьмы и уносился прочь. Вокруг снова наступала тишина.

Итак, наконец он рассказал ей. Ей, первой, он доверил великий секрет Таламаски, а очень скоро откроет тайну и всему остальному вампирскому племени.

Но только не смертным членам Таламаски, которые, как испокон веков, ревностно трудятся и продолжают исследования. Нет. Пусть себе мирно верят в легенды о происхождении Ордена.

Но им – великим сверхъестественным созданиям, с самого начала ставшим предметом изучения Таламаски – им он расскажет все!

Быть может, они поймут его – как поняла Пандора. Быть может, примут его – как она его приняла. Не погонят прочь, не лишат того, что ему так надо от них – союза, связи, единения.

Как бы то ни было, а настала уже пора помочь им напрямую – протянуть им руку, дать им все, что только будет в его силах в этом столкновении с величайшим противником, с каким только им приходилось встретиться лицом к лицу за всю их историю. А кто лучше поможет им решить загадку Голоса, чем Гремт Страйкер Ноллис?

Глава 12 Лестат. Джунгли Амазонки

Дэвид все-таки сумел меня вытянуть. Ловкач Дэвид. Повадился звонить на передачу Бенджи и болтать с ним в прямом эфире насчет кризиса. Своего имени он не называл. Да и ни к чему было. Бенджи прекрасно знал – как, вероятно, и множество других кровопийц по всему свету – этот утонченный британский голос.

Дэвид снова и снова призывал молодежь держаться подальше от больших городов, уходить в маленькие городки и селения. Предостерегал старших вампиров: если вы вдруг услышите невесть от кого приказ уничтожать других, не слушайте, не повинуйтесь! Бенджи пылко соглашался с ним. Дэвид упорно твердил: держитесь подальше от таких городов, как Лион, или Берлин, или Флоренция, или Авиньон, или Милан, или Авиньон, или Рим, или Авиньон… и так далее, и так далее: перечислял город за городом, то и дело повторяя Авиньон. И так же упорно твердил: великий герой, Лестат, ни в чем не виновен. Он, Дэвид, готов поставить на кон свою бессмертную жизнь, отстаивая честь Лестата! Верность Лестата всем остальным. Его врожденное понимание, что хорошо, а что дурно. Он, Дэвид, желал бы обладать властью папы римского – чтобы встать во дворе разрушенного папского дворца в Авиньоне и провозгласить на весь мир: Лестат не виновен в гибели других вампиров!

Я так и покатывался со смеху.

Я слушал передачу из гостиной в отцовском замке, расположенном менее чем в четырехстах километрах от Авиньона – который, в сущности, не город, а городишко. Здесь и вампиров-то никогда не было! И убийственного пожарища – ни одного!

Каждую ночь я слушал Бенджи. Мне осточертело уже волноваться за очередных погибающих. А ведь среди них были не только юнцы да отщепенцы. Многим убитым сравнялось уже по три-четыре века! Возможно, иные из тех, кого я за время моих долгих странствий успел узнать и полюбить, тоже погибли, пропали навсегда и для меня, и для всех остальных. Когда Акаша затеяла прошлую бойню, великое Всесожжение, она из милости пощадила моих друзей и близких, однако новое Всесожжение казалось куда ужаснее, куда хаотичнее и непредсказуемее. И я ровно так же, как и все прочие, даже не догадывался, кто или что стоит за нынешней резней.