Принц Лестат

Я замер, скрестив руки на груди, весь обратившись в слух. Бросил взгляд через плечо на Роуз – бедняжка забылась под одеялом беспокойным сном. Посмотрел на Луи – тот не спускал с меня глаз.

Теперь уже все слышали Рошаманда – громкие, размеренные шаги. Все, если не считать спящей Роуз.

Затворив свой разум наглухо, словно сейф, он нарочито тяжелой поступью спускался по железной лестнице, что вела с крыши в коридор за бальным залом.

И вот он медленно вошел в зал: с виду – поразительно красивый и стройный молодой человек на самом же деле – кровопийца пяти тысяч лет от роду. Темно-каштановые волосы, кроткие, открытые серо-голубые глаза… Стильная шинель из черного бархата с зеленой отделкой необыкновенно ему шла. Он неторопливо приблизился к столу.

– Рошаманд, – представился он. На лице его промелькнула нерешительность, а затем он поклонился всем присутствующим и кивнул тем, с кем был знаком лично: – Сиврейн, дорогая моя… Грегори, Небамун, старый мой друг… Ах, мои милые Алессандра, Элени и Эжени… Эверар, любезнейший Эверар! Приветствия и всему собранию в целом. Что же до тебя, принц Лестат, я, можно сказать, весь к твоим услугам, если только мы сумеем достичь согласия. Твоему сыну пока не было причинено ни малейшего вреда.

Один из спутников Ноткера поднялся, взял стоявшее у стены кресло и принес его к столу.

Однако наш статный и величавый гость неторопливо двинулся в обход стола. Подле Джесси он остановился и, склонившись к ней, произнес негромко и доверительно:

– Я не хотел зла Маарет, не хотел убивать ее. Я всем сердцем, всей душой хотел бы найти способ этого избежать. Я сделал это лишь потому, что она собиралась истребить нас всех. Клянусь тебе, это чистая правда. А Хаймана я убил из страха, как бы увидев, что я натворил, он не попытался отомстить мне.

Джесси словно не слышала – так и сидела, глядя прямо перед собой покрасневшими тусклыми глазами. Даже не шелохнулась. Дэвид тоже не поднимал на Рошаманда глаз.

Рошаманд вздохнул. По красивому лицу скользнуло совершенно иное выражение – небрежное, лихое, пренебрежительное. На долю секунды, не дольше, но я успел заметить его и поразиться контрасту жестокой гримасы и складных прочувствованных речей.

Он повернулся и, возвратившись к другому концу стола, уселся в поставленное напротив меня кресло.

– Ты знаешь, чего я хочу. – Он обращался ко мне. – Знаешь, чего хочет Амель. Ты знаешь, Лестат, знаешь, что твой сын сейчас с Бенедиктом. – Порывшись в кармане, он выудил блестящий айфон, продемонстрировал его всем собравшимся и положил на стол перед собой. – Стоит мне нажать одну кнопку – и Бенедикт убьет Виктора. – Он помолчал немного, обводя всех присутствующих выразительным взором, и снова перевел его на меня. – Но ведь это совсем необязательно, верно? Ну и, разумеется, как вы, без сомнений, догадываетесь, Мекаре тоже спрятана в надежном месте.

Я молчал. Подозреваю, он мог бы силой мысли послать заряд пламени прямо через телефон. Но сознавал ли он свою силу? Кто знает. Я ненавидел его. Прямо видеть не мог.

– Надо ли напоминать тебе, что если со мной что-то случится, Голос заставит Бенедикта немедленно убить твоего сына – и вы никогда не найдете Мекаре.

Все смотрели на него в ледяном молчании.

Глава 24 Лестат. Разрубить узел

Я старался проникнуть в разум противника – извлечь из него хотя бы мельчайший образ, способный указать, где именно содержат Виктора и Мекаре. И все до единого вампиры за этим столом делали то же самое. Тщетные попытки. Я даже не знал, находится Голос в нем прямо сейчас, смотрит ли на меня и нас всех его глазами?

– Мне не составит труда объяснить, чего я хочу, – произнес Рошаманд. – Голос желает перейти в меня, но я опасаюсь предпринимать такую попытку в одиночку, сам по себе. Мне нужна помощь других – особенно же Фарида, вампирского доктора.

Фарид промолчал.

– Если мы достигнем соглашения, я заберу Фарида с собой, а затем, когда все будет кончено, Мекаре будет милосердно освобождена от земных уз, а Голос войдет в меня, я верну Фарида и Виктора – целыми и невредимыми. Тогда уже я буду обладать Священным Источником. И стану, так сказать, вождем нашего племени. – Он посмотрел на Бенджи и холодно улыбнулся. – Уверяю вас, я отнюдь не деспот, и меня не слишком интересует поведение других кровопийц. Как и многие, достигшие высот власти, я стремлюсь к ней не потому, что ищу саму власть, но потому, что не желаю подчиняться чужой.

Он хотел добавить что-то еще, но Сет жестом привлек к себе его внимание.

– А тебя не пугает перспектива жить с этим Голосом – ночь за ночью, весь остаток твоего бессмертного странствия по этому миру?

Рошаманд ответил не сразу. Лицо его потемнело, стало упрямей и мрачней. Он посмотрел на сверкающий телефончик перед собой и снова перевел взгляд сперва на меня, а потом на Сета.