На этот раз она отвела его плоть в сторону и прошлась несколькими легкими влажными поцелуями по его животу сверху вниз, пока не остановилась в темных, жестких, словно проволока, волосах. Открыв рот, она прикусила зубами его кожу.
– Вот дерьмо! – вырвалось у Гарри.
Его запах здесь был особенно острым. Джордж раздвинула его ноги и подхватила пальцами его мешочки, ощущая легкое перекатывание камешков внутри. Очень, очень осторожно она сжала их.
– Проклятье!
Она улыбнулась его реакции. Джордж обхватила его плоть указательным и большим пальцем и поглядела на Гарри.
В его глазах горело желание.
Прекрасно. А теперь, что если он?… Она нагнулась и лизнула нижнюю сторону его твердого ствола. И почувствовала соленый вкус и особенный аромат его кожи. Она сместила пальцы и провела языком вокруг основания его головки. Гарри застонал. Она повторила, затем подумала и поцеловала самый кончик, где выступила капля жидкости.
– Возьми его в рот, – проскрежетал он.
Это сильно ее взволновало. Ей не хотелось выполнять его приказы. Но с другой стороны… Она открыла рот и вобрала его в него. Он был очень большим. Он же не думает, что она сможет взять его целиком? Она обхватила его головку. Как маленький персик. Только настоящий плод был сладким, а этот имел мускусный вкус. Вкус мужчины.
– Пососи меня.
Она была поражена. В самом деле? Она сжала губы, и его бедра оторвались от кровати, понуждая ее к действиям.
– А-а-х. Боже!
Его реакция, его очевидное удовольствие от того, что она делала, возбудили ее. Она почувствовала пульсацию во всем теле. Она сжала свои бедра и стала энергично посасывать его. Она почувствовала вкус спермы, но ей хотелось, чтобы он был в ней, когда достигнет своей вершины. Последний раз лизнув его, Джордж поднялась и, разведя свои бедра, начала опускаться на него. Он казался таким огромным. Но вот она почувствовала его прикосновение. Взглянув вниз, она увидела, как его головка скрылась в ее волосах. Она застонала и мгновенно, рассыпавшись на мелкие кусочки, рухнула вниз.
– Позволь мне двигаться, – прошептал он.
Говорить она не могла. Лишь кивнула.