Принц крови

— Так-так, — повторил Гуда. — Значит, ты хочешь, чтобы я взял тебя в караван-сарай и сказал какому-нибудь доверчивому караванщику, что ты — мой земляк и старый друг, очень хороший вояка, которого непонятно почему прозывают Бешеным.

— Не совсем так, — Боуррик прикрыл глаза, словно от головной боли.

— Послушай, друг, спасибо тебе за выпивку, но это не дает тебе право подвергать риску мое доброе имя. Кто знает, что ты за птица, — вдруг я поручусь за тебя, а потом сам об этом пожалею?

— Погоди! — сказал Боуррик. — Почему ты решил, что можешь пострадать? Я хорошо владею оружием.

— А сам без меча?

— Это долгая история, — пожал плечами Боуррик.

— Так все говорят. — Гуда поднял свой шлем и сунул его под мышку. — Прощай.

— Я заплачу тебе.

Гуда снова положил шлем на стол и махнул рукой трактирщику, чтобы принес еще по кружке.

— Ну, тогда к делу. Репутация имеет цену, верно? Что ты можешь предложить?

— Сколько ты заработаешь, проведя караван в Кеш?

Гуда подумал.

— Дорога всегда спокойная, охраняется армией, так что платят там немного, поэтому караванам всегда не хватает стражников. В большом караване — экю десять, наверное. В маленьком — пять. В пути, конечно, кормят. Может быть, если по дороге встретятся бандиты, с которыми придется сражаться, дадут премию.

Боуррик посчитал в уме, переводя кешианские деньги в деньги Королевства, и вытащил кошелек, в котором были деньги Салайи и выигрыш в пой-кир на корабле.

— Вот что я тебе скажу. Если нас наймут в караван, я заплачу тебе столько же, сколько ты получишь у караванщика.

— То есть, если я возьму тебя в караван, идущий в Кеш, ты отдашь мне свое жалованье?

— Да.

— Нет, — ответил Гуда, допивая эль. — Почем я знаю, что ты не сбежишь раньше, чем я успею получить от тебя денежки?

— Ты сомневаешься в моем слове?

— В твоем слове? Сынок, мы только что встретились. А что бы ты подумал, если бы был на моем месте, а к тебе бы обратился с подобной просьбой человек по прозвищу Бешеный? — Он многозначительно заглянул в свою пустую кружку.

Боуррик заказал еще эля.

— Хорошо. Я заплачу тебе половину перед выходом, а остальное — когда мы доберемся до Кеша.

Гуда все еще колебался.

— А мальчик? Никто не поверит, что он может быть охранником.

Боуррик глянул на Сули, которого после трех кружек эля явно качало.

— Он может работать. Пусть его возьмут поваренком.

— Поваренком, — слабо кивнул Сули. У него закрывались глаза.

— А ты-то. Бешеный, умеешь держать клинок? — серьезно спросил Гуда.

— Лучше, чем все, кого я встречал, — ответил Боуррик спокойно.

— Это хвастовство! — воскликнул Гуда.

— Я ведь еще жив, — усмехнулся Боуррик.

Гуда внимательно посмотрел на Боуррика, а потом рассмеялся, откинув голову.

— Что ж, хорошо, — допив из кружки последнюю каплю. Гуда вытащил свои кинжалы и один из них подал Боуррику ручкой вперед. — Покажи мне, что ты умеешь.

Внезапно Боуррику, чтобы избежать неминуемой смерти, пришлось отбиваться от целого града ударов. Держа кинжал в левой руке, он, не колеблясь, изо всех сил направил удар в голову воина. Пока наемник тряс головой, Боуррик сделал выпад, и Гуде, чтобы уклониться, пришлось отшатнуться назад. Он ударился спиной о стойку.

— Эй, вы двое! — закричал трактирщик. — Перестаньте буянить!

— Можем остановиться в любой момент, когда ты захочешь, — сказал Боуррик, меряя Гуду взглядом.

— Уже хватит, — ухмыльнулся наемник.

Боуррик развернул кинжал, взяв его за лезвие большим и указательным пальцами, и подал оружие Гуде.

— Тогда нам надо найти оружейника и все для тебя купить, — сказал Гуда, убирая кинжал. — Может, ты и знаешь, как обращаться с оружием, но, если у тебя его нет, тебе это мало поможет.

Боуррик вытащил из-за пазухи кошелек. Взяв оттуда несколько медных монеток, он отдал их разъяренному трактирщику.

— Сули, идем… — Он обнаружил, что мальчик сполз со скамьи на пол и спокойно спит.

— Не могу доверять тому, кто не умеет пить, — покачал головой Гуда.

Боуррик рассмеялся и поставил пьяного мальчишку на ноги.

— Сули, надо идти, — сказал он, тряся его.

— Хозяин, почему комната вертится? — заплетающимся языком спросил мальчик.

Гуда взял шлем.

— Подожду тебя на улице. Бешеный.

Наемник вышел и остановился у соседней двери, разглядывая товары, выставленные медником на продажу, а из трактира донеслись звуки тяжелой рвоты.

***

Три часа спустя двое мужчин и очень бледный мальчик вышли за городские ворота и вошли в караван-сарай. Большое поле, с трех сторон окруженное палатками и шатрами, располагалось к востоку от города, в четверти мили от ворот Фарафры. На лугу стояли почти три сотни повозок разных размеров. В воздухе клубилась пыль — лошади, волы и верблюды бродили с места на место.