Принц-холостяк

Сидя с ним бок о бок, она чувствовала теплоту его тела и аромат одеколона, который ее так сильно возбуждал. Отвергнутая, она гнала прочь воспоминания о его сильных руках, о порывистом дыхании и сладостном прикосновении губ.

Очарование волшебных минут в беседке над озером было навсегда разрушено откровенным признанием. Как хотелось вычеркнуть его из памяти и притвориться, будто все в порядке!

Пьетро был с ней до жестокости честен, ибо стремился уберечь ее от большей ошибки. Да, он не разделял ее чувств и не был рад ее вниманию. Но стоило ему вновь сесть рядом с ней, как ее смущение выросло стократ. Скорее всего, ему и самому было бы куда приятнее, если б она вдруг испарилась.

– Вам не нравится угощение? – поинтересовался принц, заметив, что спутница так и не притронулась к горячему. Никто из остальных гостей не мог пожаловаться на отсутствие аппетита.

– О нет, все очень вкусно, – поспешила она заверить принца. – Наверное, я просто не голодна.

Стефано внимательно посмотрел на нее.

– Вам нездоровится?

– Да, голова слегка побаливает.

– Если хотите, я отвезу вас домой.

– О нет, не стоит беспокоиться. Со мной все будет в порядке.

– Смею надеяться, аспирин поможет. Пьетро сейчас принесет. – Он взглянул в сторону секретаря, но Присцилла остановила его, положив руку на запястье:

– Благодарю вас, у меня есть с собой.

Внимание принца привело ее в замешательство. Предложение поехать домой звучало очень соблазнительно, но ей совершенно не хотелось объясняться с родителями из-за раннего возвращения. Все равно они ни за что не поверят в историю с головной болью – и будут абсолютно правы, так как на самом деле ее беспокоило совсем другое.

Боль затаилась в самом сердце.

С началом торжественной части гости почувствовали себя более раскованно и повернулись к сцене.

Принц отправился произносить речь, и Присцилла почувствовала себя парализованной. Ей вдруг стало ясно, что Стефано был своеобразным барьером, спасающим ее от Пьетро.

– Вам нехорошо? – поинтересовался тот, когда принц вышел на сцену.

– Все в порядке, – прошептала девушка, не осмеливаясь взглянуть ему в глаза.

Обоюдное молчание таило в себе опасность, словно минное поле. Стоит ему лишь посмотреть на Присциллу, как ее лицо взрывается целой бурей чувств. Ни о каком разговоре нечего было и думать.

Речь принца была лаконичной и впечатляющей. Он говорил о литературе и любви, сила которой способна поворачивать течение судеб. Любовь, утверждал он, может изменить весь мир. Казалось, его слова шли от самого сердца; они наталкивали на мысль, что Стефано и сам был страстно влюблен.

Присцилла заметила, что все взгляды вдруг обратились в ее сторону, особенно когда оратор вернулся на свое место за столом. Ее тут же ослепили вспышки фотокамер. Очевидно, репортеры решили, что именно она завладела сердцем принца-холостяка. Вот ведь нелепость, возмутилась Присцилла, но в каком восторге будут родители, прочтя подобные спекуляции в светской хронике «Сиэтл Таймс»!

Весь остаток вечера принца плотно обступала толпа выпрашивающих автограф поклонниц. Присцилла отошла в сторону и стала терпеливо ждать.

Принц поглядывал на нее с извиняющимся видом, и она улыбалась в ответ, так как не имела ничего против остаться в одиночестве. В самом деле, при иных обстоятельствах она сама могла бы оказаться в этой толпе.

– Нам надо поговорить, – раздался рядом голос Пьетро, низкий и мрачный.

Рискуя всем на свете, она заставила себя повернуться и посмотреть ему в глаза. Сердце точно проткнули иглой.

– В этом нет нужды, Пьетро. Я все понимаю. Весьма сожалею, что поставила вас в неловкое положение.

– Вы ничего не понимаете, – отрезал он и, нахмурившись, стиснул зубы.

– Может быть, – поспешно согласилась Присцилла. – Но какая разница? Вы с принцем скоро уедете, и мы вряд ли встретимся вновь.

– Разница есть.

Присцилла была спасена от необходимости давать ответ: принц жестом позвал друга. Пьетро тут же отошел от нее и вернулся через несколько минут чернее тучи.

– Принц велел мне проводить вас домой. Ему, очевидно, придется немного задержаться, и он не хотел бы утомлять вас ожиданием, тем более что вам нездоровится.

Почему так подпрыгнуло сердце? От радости, что банкет наконец-то завершен, или от перспективы провести остаток вечера в компании Пьетро?

– Не стоит беспокоиться, – пробормотала она, от всей души желая поскорее исчезнуть. – Я поймаю такси.

– Ерунда. Ни принц, ни я этого не допустим. Вы поедете со мной.

Его тон не допускал дальнейших возражений. Присцилла поняла, что спорить бесполезно, и послушно кивнула. Понуро следуя за ним через кухню, она краем уха услышала сдержанное перешептывание: наверное, кое-кто из персонала принял Пьетро за самого принца и потому застыл в благоговении.

К ее удивлению, Пьетро не вызвал лимузин, а велел швейцару подогнать к боковому подъезду маленькую спортивную машину.

– Что это? – само собой вырвалось у Присциллы. Ей вовсе не хотелось сидеть с ним бок о бок всю дорогу. В лимузине их хотя бы отделяло друг от друга большее пространство…