Принц Хаоса

Затем мы снизились настолько, что начали двигаться едва не задевая верхушки деревьев. Внезапно мы очутились над оживленной городской улицей. Свет фонарей, поток машин, блеск неоновой рекламы в витринах… Теплый, душный, пыльный смрад города окутал нас. Несколько прохожих глянули вверх, впрочем, едва ли заметили наше появление.

Мы проследовали вдоль реки, проносясь над крышами пригородных домов. Улицы исчезли, и сейчас перед нами был дикий скалистый ландшафт с потоками застывшей лавы и двумя действующими вулканами, — один поближе, другой подальше, — над которыми курился дымок, уходящий в зелено-голубое небо. Земля под ногами дрожала.

— Насколько я понимаю, это самый короткий путь? — поинтересовался я.

— Наикратчайший.

Мы вошли в кромешную тьму, и в то же время казалось, что наш путь лежит глубоко под водой. Какие-то светящиеся морские твари проплывали над нами, иногда проносясь мимо на расстоянии вытянутой руки. Черная дорога, однако, по-прежнему оставалась сухой и неповрежденной; похоже, мы были защищены ею.

— Смерть Оберона вызвала ряд глубочайших изменений, — неожиданно сказал Грайл. — Их последствия распространяются через все Отражения.

— Но смерть Оберона совпала с воссозданием Лабиринта, — заметил я. — Это было нечто большее, чем просто смерть правителя одного из двух основных миров.

— Верно, — согласился Грайл. — Но в настоящее время происходит нарушение равновесия Сил. Одно добавилось к другому. Возможно, что все это даже более серьезно, чем кажется.

Мы проскользнули сквозь расщелину в темном каменном массиве. Линии света перекрещивались вокруг нас. Неровная поверхность стен казалась бледно-голубой. Чуть позже, — не знаю, через какое время, — над нами появилось пурпурное небо, возникшее без всякого перехода на месте моря тьмы. Одинокая звезда сияла высоко над головой. Мы быстро приближались к ней.

— Почему, — спросил я.

— Потому что Лабиринт стал теперь сильнее Логруса.

— Как такое могло случиться?

— Принц Корвин начертил второй Лабиринт, во время великой битвы между силами Хаоса и Амбера.

— Да, он мне рассказывал об этом. Я даже сам видел второй Лабиринт. Корвин боялся, что Оберон не сможет восстановить разрушенный оригинал.

— Но он это сделал, так что теперь их два.

— И что же?

— Лабиринт твоего отца также относится к созданиям Порядка. Из-за него древнее равновесие сил нарушилось в пользу Амбера.

— Откуда у тебя такие сведения? Даже в Амбере, кажется, никто не может сказать ничего определенного по этому поводу.

— Твой брат Мондор и принцесса Фиона подозревали об этом и нашли доказательства. Они сообщили о своих открытиях твоему дяде, лорду Сухьи, который совершил дальнее путешествие через Отражения и убедился в их правоте. Он уже собирался предоставить эти сведения Его Величеству, когда Суэйвилл скончался от болезни. Я знаю об этом, потому что именно Сухьи послал меня за тобой и велел рассказать тебе обо всем.

— А я-то думал, что это моя мать послала за мной.

— Сухьи был уверен, что она так и сделает, — вот почему он хотел встретиться с тобой первым. То, что я сказал тебе относительно Лабиринта твоего отца, пока еще мало кому известно.

— Интересно, зачем я понадобился?

— Об этом мне не сообщали.

Свет звезды теперь был более ярким. Небо освещали оранжевые и розовые сполохи. Вскоре светящиеся зеленые линии соединили их, и они обрушились, подобно бурным потокам, вокруг нас. Конфигурация изменилась полностью, и сейчас оно напоминало гигантский разноцветный зонтик, который медленно вращался вокруг своей оси.

Ландшафт приобрел совершенно неясные очертания. Я чувствовал себя так, как будто часть меня дремлет, хотя и был уверен, что нахожусь в полном сознании. Время, казалось, играет с моими ощущениями. Я ужасно проголодался, и глаза мои слипались.

Звезда разгорелась полностью. В ее свете крылья Грайла слабо поблескивали. Казалось, что сейчас мы движемся с невероятной скоростью.

Наша дорога, изгибаясь, поднималась вверх, окаймленная пустотой. Мы продолжали продвигаться вперед, до тех пор, пока не оказались движущимися в какой-то темной впадине. Затем границы темноты сомкнулись, и мы словно бы очутились внутри ружейного ствола, нацеленного в сторону бледно-голубой звезды.

— Есть еще чего-нибудь, о чем тебя просили сообщить мне?

— Ничего, насколько я помню.

Я потер левое запястье, как бы желая ощутить привычную пульсацию. Ох, черт! Фракир! Где же Фракир, в самом деле? Потом я вспомнил, что оставил его в апартаментах Бранда. Почему я это сделал? Я… — мысли мои затуманились, сама память, казалось, уснула…