– Нельзя сдаваться. Мы не можем. Она как-то грустно улыбнулась.
– Мы не можем, Лира. Другого шанса у нас уже не будет. Она прищурилась.
– Мы не должны бояться, Лира. Всё получится. Она закрыла глаза. По щеке скользнула слезинка.
– Не бойся. Я справлюсь. Ты можешь на меня положиться.
– Правда?
– Ты мне не веришь?
– Верю, верю.
– Я смогу, Лира. Я чувствую это. Раэвант сказал мне, как я должен разговаривать.
– Вот именно, – ещё одна слезинка скатилась вниз.
– Я должен говорить на равных. Они станут разговаривать только с тем, кто способен говорить с ними на одном языке.
– Да. Я взял её за руку.
– Тебе не надо бояться. Она повернула голову.
– Я поняла, что не люблю тебя, Лео.
Гул двигателя стал невыносимым. Он лез в уши, вибрировал в голове. Потом вообще уши заложило. Мы явно набирали высоту.
– Что? Она кусала кончик пряди волос. Давление на виски усиливалось.
– Почему?
– Какое-то время я так действительно думала. Я стал поглядывать за окно.
– И?
– А сейчас поняла.
– Что ты поняла?
– Ты изменился. Очень. Стал другим.
– Каким?
– Совсем другим. Лучше, чище. Смелее может быть, не знаю. Совсем другой. Я посмотрел на неё.
– Это плохо?
– Хорошо. Очень хорошо. Но я не могу. Правда. Она заморгала.
– Да выплюни ты эти волосы наконец! – не выдержал я.
– Я понимаю, что ты думал иначе. Но я ведь не могу обманывать тебя. Себя.
– Можешь, – я равнодушно посмотрел вперёд.
– Не надо, Лео. Я не могу бесконечно извиняться за это. Тогда врала. Но сейчас…
– Значит, опыт не удался?
– Ну зачем ты так?
– Сейчас ты скажешь, что это был просто интерес. Тебе было интересно понять, что это за чувство. А теперь ты поняла, что к этому не готова. Что ты ошиблась.
– Я действительно многое поняла, но…
– Да ничего ты не поняла! Она посмотрела в окно.
– Наверное. Мы помолчали.
– Ты хочешь сказать, что улетаешь?
– Да. Подбираю слова.
– Надо просто прямо сказать. Так будет правильнее.
– Правда?
– Конечно. Чего ходить вокруг да около?
– Я боялась…
– Что мне будет больно?
– В общем, да. Ты же…
– Ну мало ли что было! Я ведь тоже много чего передумал.
– И? Я посмотрел на неё. Она взглянула мне в глаза.
– Что «и»? Что «и»? Я сотню раз тебе говорил. Я не лабораторная крыса! Я живой. Нельзя так. Почему нельзя решить сразу, да или нет? Чтобы никто не мучился! Вам же, нет, надо поиграть, посмотреть, что будет, если вы сделаете так, или так! Это что, такая форма садизма? Так тут, в общем-то, мазохистов нет. Или что, похоже, что я корчусь в экстазе? Хочешь лететь? Лети! Греби на все четыре стороны! Только вот этих разговоров мне не надо. «Я тут подумала». Раньше надо было думать! Она закрыла лицо руками.
– Вот только этого не надо! Лира, это дешёвые фокусы. Никто не купится. Это не мыльная опера. Аудитория не та.
– Почему ты такой?
– Какой? Ну-ка, расскажи мне какой я! Злодей?
– Что ты кривляешься?
– Ах, я кривляюсь? Наверное, я решил тебя рассмешить, да? Так я тебя щас рассмешу! Я взял из ведёрка бутылку шампанского.
– Сейчас мы посмеёмся с тобой. Я изо всех сил треснул ей по стеклу.
– Вот так! Во второй удар я вложил больше энергии.
– Нравится? А ещё? Чего ты не смеёшься? Плохо кривляюсь? Стекло не поддавалось, но трещины уже пошли.
– Идиот!
– Конечно! Только идиоты так себя ведут! Нормальные же люди улыбаются, шутят. А я дурак! Сейчас прилетим, я пришельцам как расскажу, что мы таких, как они, привыкли жарить, вот и посмеёмся! Посмотрим, как они отреагируют.
– Перестань!
– А что? Какая мне разница, дураку?
– Прошу тебя, Лео.
– Не надо. Шоу только началось. Ты просто добавила перчику.
– Успокойся, пожалуйста!
– А я не хочу! Мне нравится.
– Не надо!
– Ты думаешь, я переживаю? Ты, наверное, думаешь, что у меня чувства и мне обидно, да? Что я хотел тобой обладать, а не получилось. И вот я расстроился. Да? Что ты молчишь? Да или нет? Она разрыдалась.
– Говори! – я ещё раз треснул бутылкой по стеклу.
– Да! Да! Да!
– Все эти чувства гроша ломанного не стоят. Любовь это чушь! Её нет. Только идиоты могут так поступать! Только идиоты могут хотеть своей любимой девушке сделать так! Так! Так!
Стекло крошилось под ударами. Я не останавливался. Бутылка не выдержала, и меня всего обдало шипящей пеной. Вдруг раздался сигнал тревоги. Перегородка, отделяющая салон от водителя, поползла вниз.
– Ваше сиятельство, – водитель с опаской смотрел на меня.
– Что?
– Мы не можем продолжать полёт. Включилась аварийная система. Мы приземлимся на ближайшей станции техобслуживания. Я не успел ответить. С нами поравнялся сопровождающий аэромобиль.
– Извините, – водитель опустил стекло и стал переговариваться с телохранителями. Я сидел, уставившись в одну точку. Силы окончательно покинули меня.
– Я не могу врать, – тихо сказала Лира. – И не хочу.
Глава 47.
Ступени. Коридоры. Тяжёлые двери. Электронные системы безопасности. Ключи. Коды. Отпечатки пальцев, сверка сетчатки глаза, забор проб на ДНК. Одним словом бункер.
Я ничего не соображал. Меня везли на инвалидной коляске, сзади шла Лира. Очередная дверь. Мы остановились. Я повернул голову. Она наклонилась надо мной.
– Что? Я нашёл её руку.
– Правильно. Прости. Всё правильно. Дверь открылась.