Принц и Виски

Местом, свободным от помех, бабушка выбрала чердак. Нет, здесь не было никакой паутины, ковров пыли и прочих атрибутов запустения – чистота у нас поддерживалась во всём доме. Поэтому помещение являло собой просто склад старых вещей, регулярно протираемых влажной тряпкой.

– Присядь, – указала бабуля на ближайщий ящик.

Я выполнила, слегка нервничая и теряясь в догадках относительно темы предстоящей беседы. Упрёки с глазу на глаз? Прощание навек? Но бабуля без лишних слов достала и протянула мне какую-то плоскую коробку. Не припомню, чтобы видела её здесь во время последней уборки. Совсем новая, и даже просто держать в руках приятно: золотистый с искорками картон, мягкая рифлёность… Внутри ведь не набор для харакири, правда?

– Что там?

– А ты открой, – спокойно предложила она, присаживаясь рядом.

Я аккуратно приподняла крышку, убрала ароматную шелестящую бумагу и несколько мгновений в ступоре рассматривала содержимое. Потом шумно выдохнула и осмелилась дотронуться.

– Это… мне? – Голос внезапно осип.

– Да вот себе заказывала. Размерчик не подошёл.

Я издала сдавленный смешок и бережно, боясь помять, вынула наряд. Встала, приложила к себе и ахнула.

Это было самое прекрасное, самое волшебное, самое-самое платье за всю историю платьев! Бабуля улыбнулась, довольная произведённым эффектом, тоже поднялась и сняла чехол с напольного зеркала. Оттуда на меня посмотрела растерянная, но совершенно счастливая рыжеволосая девушка в усыпанных мишками штанах, прижимающая к себе нечто изумрудно-искристое, воздушное и состоящее из множества нежно переливающихся капелек и былинок. А материал… будто гладишь лунный свет – если бывают зелёные луны. И ещё это великолепие тихонько волновалось безо всякого ветерка, словно готовясь в любой момент вернуться на небеса, откуда, без сомнения, и спустилось на наш грешный чердак.

– Не могла же я допустить, чтобы моя единственная внучка пошла на бал в ужасном платье.

– Почему сразу ужасном? – рассмеялась я, наконец обретая дар речи. – Ты такого плохого мнения о моём вкусе?

– Скорее, о моей пенсии и твоей зарплате.

– Но где… как… – слова снова отказывались складываться в связные предложения. Потом меня осенила ужасная догадка: – Ты заложила дом?

Бабушка покачала головой.

– Тогда как? – настаивала я.

Даже мне, далеко не самой искушённой в нарядах, было ясно, что это сокровище стоит целое состояние. Пожалуй, продажей коттеджа тут не отделаешься.

– Месяца два тому со мной связался некий господин Мартинчик, представившийся владельцем службы доставки. Сказал, что слышал много лестного о моей стряпне, а один из его приятелей был летом проездом в нашем городе и даже захватил для него на пробу клубничные профитроли, начинку из которых можно использовать в качестве омолаживающей маски для лица (опробовавшая маску жена осталась в восторге). Он намекнул, что имеет хорошие связи и весьма обширную базу клиентов, многие из которых готовы щедро платить за качество и эксклюзив. В общем, он заказал мне небольшую партию гамбургеров для похудения…

Мои брови взлетели домиком: бабушка и фастфуд? За такую жертву мне до конца дней не расплатиться.

– …сама понимаешь, мошенников сейчас много, доверять надо с осторожностью, но переведённый аванс рассеял мои сомнения. Так что можешь быть спокойна: у нас всё ещё есть крыша над головой.

А я снова не находила слов, глубоко тронутая её жестом: к бабуле ведь и раньше обращались из других городов и даже стран с подобными предложениями, но она неизменно отказывала. Аргументов «против» хватало: почти гарантированное пятно на репутации из-за халатности при транспортировке и хранении, спекуляции (а какая массовая торговля без спекуляций?), да и вообще, стряпня Финварра – одна из главных достопримечательностей Мистиктауна, вот сюда за ней и приезжайте.

– Кто такой этот Мартинчик? – полюбопытствовала я. – Не припомню, чтобы слышала о нём раньше.

Бабуля пожала плечами:

– Письмо было без обратного адреса.

– Тогда как…

– Ответ он попросил выбросить за ворота. Или потерять. Сказал, второе надёжнее.

Всё финварристей и финварристей.

Я снова уставилась на своё отражение, до сих пор не веря, что надену эту роскошь сегодня. Подержать пять минут – и то счастье.

– А что за материал?

Бабуля осторожно потрогала.

– Было написано «шёлк». Но согласна, такого и мне что-то не попадалось. Погоди, рыжик, здесь есть бирка. – Она прищурилась, пытаясь разобрать надпись. – Эфильский шёлк… нет, кажется, эфельский… или эфисский?

Я забрала ярлычок.

– Элифский? Вроде…

– Эфльский.

– Или Эйфельский…

Мы недоумённо уставились друг на дружку. С биркой явно было что-то не то… Или не с биркой? Может, и мне пора к офтальмологу? Сколько раз смотрела, столько раз виделось разное. Ещё несколько попыток, и я сдалась.

– Ладно, не важно. Лучше скажи, где ты его заказала?

– По каталогу. Его вложили в числе прочей рекламы, когда возвращали пустой контейнер из-под гамбургеров. Сперва хотела выкинуть всю макулатуру разом, а потом заметила журнал, а там – это платье.

– Оно, наверное, из столицы?

– С Бульвара Модных грёз.

– Даже примерно не представляю, где это.