Принц и паломница

Ему не было нужды терзаться. Будь дитя не столь умно или обладай оно не столь богатым воображением, возможно, так бы и произошло. Но Алиса, хотя и безоговорочно верившая во все истории, прониклась верой, существовавшей на самом простом – и самом глубинном – уровне. Она с легкостью смогла принять святых апостолов, святых и самого Господа Иисуса, как людей, которые ходили по этому городу и творили здесь свои чудеса – волшебство они или символ веры, какая разница? – и которых вполне возможно будет встретить здесь когда-нибудь снова. Разумеется, Распятие имело место, но для паломников самым притягательным было Воскресение, счастливый конец, как в столь любимых Алисой сказках.

Сказочный Иерусалим окружал ее своей жизнью, возбуждал и вызывал любопытство. Здесь столько всего происходило, столько всего стоило посмотреть; тщательно орошаемые сады (подумать только, а дома вместо каналов дождь!); башни, где гнездились аисты и вокруг которых весь день щебетали и вычерчивали зигзаги ласточки; ящерицы и крохотные скорпионы, разноцветные птицы (пять за два фартинга?); верблюжата, семенящие за своими матерями по узким сукам, товары на продажу в лавках, целые улицы медников, ткачей с их коврами, продавцов тканей; дети, играющие в грязи; закутанные в бурнусы всадники на прекрасных лошадях.

А что же Иисус, который тоже так любил Иерусалим?

Однажды Он вернется сюда, пройдет по этим улицам, рассматривая новые постройки, проповедуя народу, останавливаясь поговорить с детьми; она только надеялась, что это случится, когда они с отцом будут здесь в паломничестве.

Случаев представится множество. Герцог, знала она, дал обет примерно раз в три года совершать паломничество ради спасения души.

И три года спустя, когда ей было восемь и она вернулась вместе с отцом в Иерусалим, это случилось.

Он появился в узком мощенном камнем переулке, тянувшемся за самой стеной сада.

Вилла Лентула располагалась на краю города, а за ней простирались поля – то, что здесь, в Святой Земле, называлось полями: участки каменистой земли, весной – с редкими травинками, немощными белыми и желтыми цветами, похожими на маргаритки, и красными анемонами, которые отец называл лилиями полей. Летом тут не было ни травы, ни цветов, и пастухи в поисках пастбищ уводили отары все дальше и дальше к горам.

Именно это и делал этот человек – в воображении Алисы уже Иисус. Он шагал по улицам города в окружении учеников, обращаясь к народу; он медленно продвигался по переулку, ведшему из города, и овцы льнули к его коленям. В одной руке у него был пастуший посох с крюком, а на плечах лежал ягненок, свешивавшиеся ноги которого он придерживал свободной рукой.

Добрый Пастырь.

Алиса узнала картинку, которую столько раз видела, хотя сам молодой человек очень мало походил на росписи и занавеси в церквях. Даже для восьмилетней девочки, в глазах которой тридцать – это уже почтенный возраст, а сорок – так просто дряхлость, этот человек казался молодым. Никаких светлых золотых волос и аккуратной маленькой бородки, никаких белых одежд и, уж конечно, никакого нимба. Просто худой юноша, темноволосый и темноглазый, и на щеках у него тень от трехдневной щетины, и одет он в коричневый кафтан, подпоясанный красной с узлами веревкой. Ноги его были босы.

Овцы блеяли и жались к его ногам. Он увидел Алису, примостившуюся на верхушке садовой стены в тени тамариска, и, подняв голову, улыбнулся.

Это решило все дело. Слегка задыхаясь, хотя на палящем солнце среди шума и запаха овец повсюду невозможно было испытать благоговение, Алиса сказала:

– Так, значит, ты вернулся! Я знала, что ты вернешься!

Он остановился, опершись на посох. Ягненок у него на плече издал жалобное «мэ-э-э», юноша наклонил голову и успокаивающе потерся о курчавую шерсть щекой.

– Я часто хожу этим путем.

Хотя говорила она по-латыни, ответил он ей на родном ее языке, но что удивительного в этом? Разумеется, Он так бы и сделал.

– Кто ты, юная дева? – спросил он. – Ты, думаю, здесь гостья, паломница в моем городе. Должно быть, он совсем непохож на родную твою Британию. Как тебе понравилось здесь, в земле, которую вы зовете святой?

– Понравилось, очень понравилось. Но я хотела бы знать… – начала Алиса, потом ее внезапно охватила обычно чуждая ей робость. Что на самом деле можно сказать тому, кто восстал из мертвых, в том самом городе, где его так жестоко убили? Сглотнув, она молчала.

– Ты хотела бы знать… – подсказал он.

У него были очень добрые глаза, которые все еще улыбались, но девочка обнаружила, что совершенно неспособна задать свои вопросы.

– О, все дело в овцах, – быстро нашлась она. – У них длинные ноги и смешные унылые уши. Они совсем не похожи на наших. А те, что есть у нас дома в Регеде, они особенные. Они маленькие, с мохнатыми ногами и голубоватой шерстью, и всю зиму они проводят на склонах холмов. Нам не нужно перегонять отары, как это делаете вы. Там, где мы живем, травы всегда вдоволь.

– Я кое-что знаю о вашей стране. – Конечно, знает. – Она, наверное, прекрасна во все времена года.