Принц и нищий [Издание 1941 г.]

— Ты грубиян! — сказал он. — Ты не смеешь приказывать мне. Повторяю тебе, что говорил; я Эдуард, принц Уэльский.

Старая ведьма была так ошеломлена этим ответом, что ноги ее буквально приклеились к полу; у нее даже дух захватило. С глупым недоумением уставилась старуха на принца, и это показалось ее бездушному сыну таким забавным, что он разразился хохотом.

Но на мать и сестер Тома Кэнти слова принца произвели совсем другое впечатление: за минуту перед тем они боялись, что отец исколотит несчастного, теперь же эта тревога сменилась другою. С выражением горя и ужаса они подбежали к принцу и заголосили все вместе:

— О, бедный Том! Бедный мальчик!

Мать упала на колени перед принцем, положила руки ему на плечи и сквозь слезы скорбно глядела ему в глаза, говоря:

— Бедный ты мой мальчик! Твои глупые книжки сделали наконец свое недоброе дело и взяли у тебя твой рассудок. Ах, зачем ты так зачитывался ими? Сколько раз я предостерегала тебя! Ты разбил мое материнское сердце.

Принц посмотрел ей в лицо и ласково сказал:

— Твой сын здоров и не терял рассудка, добрая женщина! Успокойся! Отпусти меня во дворец, где он находится ныне, и король, мой августейший родитель, возвратит тебе его без промедления.

— Король — твой родитель! О, дитя мое! Умоляю тебя, не повторяй этих слов, грозящих тебе смертью и всем твоим близким — погибелью. Стряхни с себя этот пагубный сон! Память твоя заблудилась, верни ее на истинный путь! Посмотри на меня! Разве я не твоя мать, которая родила тебя и любит тебя?

Принц покачал головой и неохотно ответил:

— Богу известно, как мне тяжело огорчать тебя, но, право же, я никогда не видал твоего лица.

Женщина опять села на пол и разразилась душу раздирающими рыданиями и воплями.

— Продолжайте ломать комедию! — заревел разъяренный Кэнти. — Эй, вы, Нэн и Бэт! Что же вы стоите в присутствии принца? Этакие невежи! На колени, вы, нищенское отродье, да кланяйтесь ему хорошенько!

И он снова задрожал от смеха. Девочки робко вступились за брата.

— Пошли его спать, отец! — сказала Нэн. — Отдых и сон вернут ему рассудок. Вели ему ложиться поскорее.

— Отпусти его, отец! — сказала Бэт. — Он сегодня чересчур утомился — больше, чем всегда. Завтра он вернется домой не с пустыми руками.

Эти слова отрезвили отца, и веселость его мгновенно исчезла. Мысли его направились на деловые заботы.

Он сердито повернулся к принцу и сказал:

— Завтра нам надо заплатить два пенса хозяину этой норы. Два пенса за полгода… квартирная плата… экая уйма денег! Иначе нас выгонят вон. Покажи, что ты собрал сегодня! Тебе, лодырю, и просить неохота.

Принц сказал:

— Не оскорбляй меня своей грязною речью! Повторяю тебе, я — сын короля.

Раздался звонкий удар; тяжелая рука Джона Кэнти опустилась с размаху на плечо принца, и тот упал бы, если бы его не подхватила мать Тома; прижимая его к своей груди, она собственным телом защищала его от града пинков и ударов. Перепуганные девочки забились в угол, но на помощь сыну поспешила пылавшая злобой бабка. Принц вырвался из рук миссис Кэнти и крикнул:

— Ты не должна страдать из-за меня! Пусть эти свиньи тешатся надо мною одним.

Услыхав это, «свиньи» до того рассердились, что, не теряя времени, набросились на принца и жестоко исколотили его, да кстати прибили и девочек с матерью за выражение сочувствия к жертве.

— Ну, — скомандовал Кэнти, — теперь все марш спать! Эта комедия утомила меня.

Погасили огонь, улеглись. Когда Джон и бабка захрапели, девочки пробрались к тому месту, где лежал принц, и заботливо укрыли его от холода соломой и лохмотьями. Потом к нему подкралась их мать и гладила его по волосам и плакала над ним, шепча ему на ухо несвязные слова жалости и утешения. Она сберегла для него немного еды, но от боли мальчик потерял аппетит, — по крайней мере черные невкусные корки нисколько не привлекали его. Принц был тронут ее состраданием и смелым заступничеством и, поблагодарив ее в изысканных выражениях, посоветовал ей пойти спать и попытаться забыть свое горе. Он прибавил, что король, его отец, не оставит ее верности и доброты без награды. Это возвращение к «безумию» сокрушило сердце бедной матери; она снова и снова прижимала его к груди и наконец ушла вся в слезах на свое жалкое ложе.