Принц и нищая (СИ)

Гриша ответил деловито, но с вежливой улыбкой, показывая что, понимает шутку Мясникова:

— Здравствуйте Михаил Юрьевич. Николай Андреевич, услал Лену с поручением.

Мясников понизил голос:

— Гринь, ты не в курсе, чего шеф сердится?

Гриша с той же приятной улыбкой, но уклончиво сообщил, что не в курсе дел своего начальника.

После этих уклончивых слов Мясников зло уверился, что этот молодой поганец всё знает, но не хочет говорить. Тем не менее, внешне свое недовольство Мясников не проявил. Он взялся за ручку двери в кабинет генерального директора, и ожидающе взглянул на Гришу.

Гриша кивнул головой, показывая, тем самым, что войти в кабинет можно.

Мясников вошел в кабинет и увидел, что Коробанов хмуро рассматривает какие-то фотографии на столе. Увидев Мясникова, он огромной ладонью быстро скинул фотографии в ящик стола.

Кто был снят на фотографиях, Мясников толком не разобрался, но ему от страха померещилось, что на фотографиях был изображен именно он. Это его совсем встревожило, — неизвестность всегда больше тревожит, чем сама неприятность.

Мясников прошел к столу и сел в кресло рядом.

— Привет, Король! — протянул он руку, и обомлел, — его рука повисла в воздухе. — Коробанов не подал ему руку!

Теперь Мясников понял, что дело обстоит совсем плохо, — если бы Коробанов хотел его просто обругать, отобрать деньги, то руку подал бы. Мужик он суровый, но не злобный, и всегда личные отношения отделял от бизнеса. Он мог убить человека за проступок, или за то, что тот перешел нечаянно или умышленно ему дорогу, и было время — убивал, но совершенно беззлобно, — «извини, ничего личного».

Сейчас Коробанов показывал, что на прежних отношениях с давним другом он поставил жирный крест. А раз так, то, видимо, произошло что-то очень серьезное.

Мясников опустил руку и замер. Ему хотелось спросить, что случилось, но он сообразил, что сейчас лучше подождать, когда Коробанов выговорится сам.

Коробанов уставился на Мясникова тяжелым взглядом.

— Ну, так что скажешь? — угрожающе процедил он.

Мясников растянул тонкие губы в улыбке, и почувствовал как уголок губ дрогнул.

— Коля, смотря, о чем спросишь?

Коробанов вынул из стола листы бумаги. Мясников узнал — это был тот самый злополучный договор.

— Ах, это! — облегченно выдохнул он. — Ну, так тут все просто, — товар и в самом деле подпорченный, поэтому деньги я немного придержал, и не стал сдавать в кассу, — вдруг накатит санэпиднадзор, или еще кто. Заплатить надо будет… Да и товар придется в полцены пустить, чтобы поскорее ушел.

Коробанов кивнул и достал еще один документ. Мясников взглянул на него. Документ назывался «Анализ деятельности коммерческой службы».

«Это что еще за бред?!» — едва не воскликнул вслух Мясников.

Коробанов придвинул документ ближе к Мясникову.

Мясников взял в документ в руки и быстро пролистал его до конца. Пробежавшись глазами, и прикинув о чем, может, идти речь, Мясников взялся читать его уже более внимательно.

Дочитав до конца, он понял, что фактически это был приговор ему, — из документа было видно, что коммерческая служба загоняла фирму в огромные убытки.

Мясников взглянул на подпись — подписал документ начальник службы экономической безопасности. Фамилия начальника Мясникову ничего не говорила, очевидно, что служба экономической безопасности Коробановым была создана в тайне от него.

В голове Мясникова мелькнула мысль: «Ай да Коробанов! Не так уж и туп, как кажется снаружи».

Но такие документы тем и хороши, что отражают субъективное мнение проверяющего. По большому счету, эта бумага всего лишь повод для обсуждения. И — спора! А спорить тут есть о чем. Хотя бы о том, кто виноват.

Мясников придал лицу снисходительное выражение, и небрежно отодвинул документ.

— Король — ерунда все это! Эту справку делал дилетант. Он не знает, что большая часть нашего оборота идет «черным налом».

Коробанов понимающе кивнул головой.

— Возможно. Но этот «нал» идет через тебя, и мною не контролируется. Это ненормально и мне это не нравится. Поэтому нам лучше расстаться.

— Расстаться? — Мясников расслабился в кресле. Если Коробанов принял решение, то отговорить его вряд ли удастся. Если, конечно, он не услышит веских возражений.

Так, что теперь Мясникову терять было нечего. Тут пан, или пропал! И Мясников заговорил нагло и насмешливо:

— Коля, я как понимаю, пришло время поговорить откровенно. Знаешь, Короб, ты забываешь некоторые вещи, — это фирма принадлежит также мне, как и тебе. У тебя немного большая доля, но это не имеет никакого значения… К тому же наверно ты и забыл некоторые старые дела, да вот «контора» ничего не забыла… Там только и ждут фактиков и доказательств.

— Меньше базара, — короче! — Яростно оборвал его Коробанов, и его глаза налились кровью.

— «Короб», — как хочешь, — но я просто так не уйду! И буду заниматься тем же, чем и занимаюсь. — Категорически заявил Мясников, и напряг мышцы, чтобы вовремя уклониться от удара. Он хорошо помнил, что Коробанов, несмотря на свой значительный вес, скор на руку, и ему не хотелось попадать под его тяжелый удар.