Принц и Лишний

– Не волнуйся, душа моя, – прошептал любимый. – Мы с тобой повенчались намного раньше. Это – просто красивая церемония… И не важно, как меня называют…

– Да, согласна, – как-то не совсем уверенно ответила я, глядя в красные глаза и сжимая  прохладную руку.

– Отныне душа и тело жениха принадлежит вам, Любовь… – произнес старик, готовясь перелистнуть страницу.

– Еще раз повторите, пожалуйста! – попросила я, наслаждаясь этими словами. «Душа» и «тело».

– Душа и тело вашего жениха принадлежит вам, Любовь! Тело и душа! И то, и другое! – простонал церемониймейстер, снисходительно радуясь тому, что двое умственно неполноценных наконец-то нашли друг друга для снабжения мира нашим физическим и духовным наследником. А поскольку за дороги тоже отвечаем мы, песец уже потирал лапы.

– Отныне – вы супруги. Любите друг друга, будьте рядом и в болезни, и в здравии, покуда смерть не разлучит вас! – выдал старик, обливаясь потом. – Любовь благословляет ваш брак! Да будет Смерть милосердна к вам!

Смерть посмотрел на меня с улыбкой, а Любовь в моем лице молча улыбнулась в ответ.

После моего не самого удачного танца, к нам подошел эльфийский король, глядя на Иери высокомерным взглядом. Они со Светлячком были моими «посаженными родителями», поскольку для моих родителей мой брак был самым настоящим ударом по репутации. Мама, с которой я снова поговорила по телефону, когда сидела в офисе, категорически запретила нам приезжать в гости. Она сказала всем, что я вышла замуж за иностранца и улетела заграницу. Так что для поддержания имиджа она ждет несколько фотографий в приличной одежде в приличных местах, чтобы не портить репутацию семьи.

– Итак, вижу, что ты решил жениться на нашей дочери. Это хорошо. А теперь я хочу с тобой поговорить, – надменно заметил Раэль, скользя по мне взглядом. Но сначала я поговорю со своей дочерью.

– Он тебя не обижает? – взволнованно спросила Света, поправляя мне волосы, и гладя мои руки. – Если что, говори сразу! Просто нас смутило то, что ты не сразу дала ответ… Ты сомневаешься? Он тебя заставил? Если заставил, то мы сегодня же увезем тебя отсюда!

– Скажи мне, как он с тобой обращается? – рука «отца» легла мне на щеку. – Только честно. Ты любишь его? А то я смотрю, что он как бы любит тебя, но…, если что-то случилось, то говори. Не бойся…

– Вы мне не поверите, – улыбнулась я, глядя на их лица. Они все равно считали меня своей дочерью, не смотря на то, что мое проклятие спало.

– Не поверить собственной дочери? Не говори глупостей, – фыркнул эльф.

– Это – не принц, – ответила я, вздыхая. – Только никому не говорите… Это – Смерть… У Принца были голубые глаза…

– Не может быть! – возмутился «отец», решительно направляясь к «мужу». Через пару минут он вернулся. Немного растерянный, слегка озадаченный и задумчивый.

– Ну что ж… Я еще не готов с этим смириться, – тяжело вздохнул Раэль, снова бросая взгляд на моего мужа. Я тем временем попросила принести сверток.

– Мы уже прочитали, – прошептала я, отдавая им завернутый журнал. – Это подарок Судьбы для вас… Он обещала, что это случится очень и очень скоро…

– Но ведь… – заметил Раэль немного растерянно, разворачивая сверток.

– Не спорьте с Судьбой,  – ответила я, глядя как растерянность на их лицах сменяется невероятной надеждой и счастьем. Света просто задыхалась от радости, бросая взгляд на любимого. Она бережно взяла журнал, словно ребенка, целуя его обложку.  Эльф смотрел на меня странным взглядом.

– Любовь, Смерть, Судьба… Для меня вы все были просто статуями… – ответил он, с нежностью глядя на пузатую «маму» с обложке, а потом поцеловал меня в лоб. – Спасибо, доченька…

***

Да, Судьба не соврала. Это я поняла, когда соленые огурчики стали подмигивать мне из тарелки, примагничивая мою вилку и, требуя, чтобы я окунула их в варенье. Теперь кухня для «беременных» стала общественной, а мясо, щедро политое сгущенкой, вызывало у меня гастрономический экстаз. За гобеленом появился мой личный меловой карьер в виде цветочного узора, который я частично отковыряла и съела. Другой мел, который приносили, мне был не интересен. Но пока никто не видит, спрятавшись за шторкой, я объедала архитектурное излишество, постанывая от удовольствия. Еще бы! Сама добыла, сама съела!

Меня опекали, заботились, переживали за меня. Я и сама волновалась. Сильно. В самый ответственный момент я допустила ошибку, согласившись на помощь и поддержку любимого. Судя по его выражению лица, по тому, как он меня держит и утешает, рожала не я, а он. В тот момент, когда ему дали на руки ребенка, Смерть смотрел на младенца странным взглядом, чтобы произнести самые странные и, как мне тогда показалось, страшные слова:

– Ты причинил моей душечке столько боли… Зачем же ты так с ней? А если я тебя за это съем?