Принц Эдип

— Ну, конечно! Модельный бизнес! Как я сразу не догадалась! Ну, разумеется, вы должны ее знать! О! Она повсюду! Это мой крест! Я вечно на нее натыкаюсь! И здесь она успела! Может, вы любовники?!

Ада Станиславовна говорила на повышенных тонах, почти кричала. Любое упоминание об успешной подруге было для нее невыносимо. Монти не знал, что ему делать? Оправдываться? Собственно, за что? Попытаться перевести разговор в другое русло?

— Послушайте…

— Ада, кто там? — раздался вдруг старческий голос. Монти невольно вздрогнул. В дверях стоял Станислав Казимирович. В пижаме и тапочках. Из-под коротких штанин торчали голени со вздувшимися венами.

— Папа, я же сказала: это ко мне!

Тот с удивлением смотрел на Монти. Старик наморщил лоб, внезапно лицо его просветлело.

— Ах, это к Стасику! Коллега! Ну, конечно! Вместе учитесь? А его, знаете ли, нет, молодой человек. Он работает. Да. Работает.

— Я понял, — и Монти поднялся. — Я, пожалуй, пойду. Спасибо за чай, Ада Станиславовна.

— Папа… — та в отчаянии закрыла ладонями лицо. Монти почувствовал жалость.

— Проводите меня, — попросил он.

Ада Станиславовна вскочила:

— Да, да! Конечно!

Он снова очутился в темной прихожей.

— Вы придете еще? — спросила она.

— Если хотите.

— Да. То есть, нет. Все это странно.

— Я буду к вам приходить.

«У меня еще есть шанс ее разговорить», -подумал Монти. И открыл дверь. Ада Станиславовна стояла на пороге, у нее в глазах было отчаяние.

— Вы не поняли, — тихо сказала она. — Я так одинока.

— Я понял.

Он бежал вниз по лестнице, не дождавшись лифта. В горле вновь стоял комок. Он не знал, вернется ли еще в эту квартиру. Ему было больно. Вечером, в клубе, у Монти было паршивое настроение. Посмотрел в зал. Нечаева по-прежнему приходила сюда, словно на работу. «Быть может, это голос крови?» — подумал он.

— Ты решил уйти? — спросил хозяин, когда они столкнулись за кулисами.

— Кто вам сказал?

— Наина Львовна — женщина серьезная, — с уважением сказал хозяин. — Все знают, что она ходит сюда из-за тебя.

«Двадцать пять лет назад эти женщины от меня отказались, а теперь никак не поделят», -усмехнулся Монти и пошел в зал. Нечаева с улыбкой поднялась ему навстречу. Монти едва коснулся губами ее щеки:

— Привет.

— Вчера ты так внезапно исчез.

— Это со мной случается.

Наина Львовна сделала движение бровями:

— Женщина?

— Это особая женщина.

— Что же в ней такого особого? — усмехнулась Нечаева и машинально поправила прическу.

— Это мой друг. Можно спросить? — он сел, пододвинул к себе бокал.

— Можно.

— Ты детей в роддоме не оставляла?

— Детей? — она невольно вздрогнула. Потом деланно рассмеялась: — Какая чушь! Почему ты задал этот вопрос?

— Так. Вспомнилось вдруг. Душещипательные истории о брошенных младенцах трогают мое сердце. Я же неиспорченный, — не удержался он.

— Зато злопамятный. Где ты слышал такую историю?

— Вчера.

— По телевизору?

— Если бы. Впрочем, нет, так нет. Я чувствую, что эта тема тебе не нравится.

— Я, собственно, не за тем пришла, — сухо сказала Нечаева. — Журнал скоро выходит. Ты не думаешь о следующей фотосесии?

— Разве это от меня зависит?

— Судьба каждого человека зависит только от него.

— А я думал, от Бога.

— Ты верующий?

— Нет.

— Тогда не понимаю.

— Я тоже много чего не понимаю. — Он злился.

— Я вижу, ты не в настроении. Отвезешь меня?

— Нет. Дела.

— Вчера дела, сегодня дела. Это отказ? Говори прямо, не стесняйся.

— Я не люблю, когда меня припирают к стенке.

Она вдруг рассмеялась:

— Черт меня возьми! Согласно логике вещей, я должна на тебя разозлиться. Так что? Почему я не могу сказать: ну и оставайся в своем…

— Не надо ругаться, — мягко сказал Монти. И, как всегда в таких случаях, резко «взял» дистанцию: — Вам это не идет. Я отношусь к вам очень хорошо. Зачем все портить?

Нечаева бросила на него внимательный взгляд и сказала:

— Тема закрыта. А как насчет фотосессии?

— Работать я буду. Работать я люблю, — он машинально бросил взгляд на сцену.

— Встретимся в офисе. Я хочу подписать контракт.

Волей-не-волей, но течение прибило их к одному берегу. Она отступила, но не сдалась. Монти решил во что бы то ни стало добиться правды. Но еще один визит в квартиру Новинских ничего не дал. Ада Станиславовна не понимала, чего этот парень от нее хочет. Монти вышел из ее дома разочарованным. И в этот момент…

Рядом с его машиной стояла другая машина. Это была серебристая «Тойота». Монти посмотрел на нее с интересом, и тут из машины вылез высокий брюнет, чье лицо показалось ему знакомым. Брюнет явно искал встречи.

— Эй, парень, постой-ка.

По голосу Монти его и узнал. При свете дня он выглядел по-другому. Этот был тот самый юрисконсульт, который приходил в клуб с Нечаевой. Она назвала его Славой.

— Что вам угодно?

— Ладно придуриваться! — рассмеялся мужчина, вылезший из «Тойоты». — А я-то думаю: кто запудрил мозги моей бывшей жене?

«Жене! Ну, конечно!». Фотография в альбоме Ады Новинской была двадцатилетней давности, на ней юрисконсульт был значительно моложе. Монти его не признал. Зато теперь все сложилось. Нечаева — подруга Новинской. Разумеется, она знает и ее мужа. Бывшего мужа. И ходит с ним по ночным клубам.