Принц драконов

Зачем Андраде сделала это? Последней женщиной-фарадимом, вышедшей замуж за знатного вельможу, была бабушка Сьонед, которую, несмотря на то, что она не принадлежала к высокородным, выдали за принца Кирета. Их дочь вступила в брак с отцом Сьонед и Давви, но у нее не было и намека на дар Богини. Младшие сыновья и дочери благородных иногда становились «Гонцами Солнца», но чаще всего они не проходили обучения, несмотря на наличие таланта, потому что женились и выходили замуж прежде, чем успевали приехать в Крепость Богини. Никто никогда не слышал о том, чтобы принц или лорд носил кольца фарадимов. Сьонед не слишком интересовали междоусобицы принцев, однако она хорошо понимала, что принц — «Гонец Солнца» представлял бы собой серьезную угрозу для остальных. Но существовала большая вероятность, что один из ее детей действительно станет таким принцем Хотя сама принцесса Милар и не обладала даром, было известно, что этот талант может замереть на несколько поколений, прежде чем проявится снова.

Только теперь Сьонед поняла, что к чему: сын, которого она родит принцу, после него унаследует власть над Пустыней. Она прокляла свою глупость. Как же это не пришло ей в голову раньше? Она настолько погрузилась в мысли о принце, что совсем забыла о детях. Наконец она догадалась, чего хотела от нее Андраде: принца-фарадима, правящего Пустыней, использующего данную ему власть и дар Богини для… Для чего? Об этом она не догадывалась. Вернее, не хотела догадываться.

Глава 5

Принц Зехава умер на рассвете шестого дня, когда не осталось ни одного родственника, который не успел бы попрощаться с ним. Весь предыдущий день и ночь он то терял сознание, то приходил в себя; приближавшаяся смерть затуманивала его ум и делала невнятной речь. Но умер он, не чувствуя боли и не испытывая страха за будущее сына, который пришел к власти, едва Зехава испустил свой последний вздох. Не обращая внимания на традицию, которая запрещала ему находиться рядом с умирающим, Рохан оставался в спальне до самой смерти отца. Милар закрыла мужу глаза; Тобин нежно провела пальцами по его лбу, разглаживая горькие морщины. Рохан наклонился, поцеловал мертвого, затем круто повернулся и ушел из спальни.

Андраде немного подождала, а потом вышла вслед за ним. Рохан был там, где она и ожидала: в Пламенной башне. Он помогал слугам разводить костер — достаточно большой, чтобы донести до всех подданных Зехавы весть о том, что старый принц умер. Пламя должны были увидеть на дальних холмах и зажечь там свои костры. К вечеру в Пустыне не должно было остаться ни одного уголка, где бы не знали о случившемся.

Прежде чем Рохан подтвердил, что огонь достаточно ярок, по спине и груди Андраде потекли липкие струйки пота. Андраде и так была не в духе, а жара только разозлила ее. Хотя она никогда не была привязана к Зехаве, но высоко ценила его и знала, что со смертью старого принца мир станет беднее. Однако сейчас ей предстояло иметь дело с новым принцем. Теперь, после того, как случилось самое ужасное, тон ее, пожалуй, был чересчур резким.

— Ничего, не сделано, чтобы подготовиться к встрече Сьонед. Почему ты не желаешь оказывать невесте подобающих ей почестей? Я не могу допустить, чтобы эту девушку встречали здесь как обычную гостью, да к тому же не слишком желанную!

— Успокойся, Андраде, — устало сказал Рохан. — Ночь была длинная, а предстоящий день будет еще длиннее.

— Отвечай немедленно, мальчишка! Ее глаза встретил пламенный взгляд — бешеный, как у охотящегося дракона.

— Андраде, девушка едет ко мне, а не к тебе. Ее встретят — или не встретят — так, как прикажу я. — Рохан!

Но он уже проворно сбегал по ступеням, а тетка была не так молода, чтобы угнаться за ним. Андраде испустила несколько проклятий, которые шокировали бы даже тех, кто хорошо ее знал, а затем отправилась в свои покои и предприняла тщетную попытку уснуть.

Сигнальный огонь горел весь день, но в Стронгхолде, который, казалось, плавился от жары, Рохана не было. На рассвете он верхом выехал с внутреннего двора, промчался через вырубленный в скалах тоннель и поскакал в пустыню. В сопровождении Чейналя, командира телохранителей Маэты и десятка всадников он ехал в направлении ущелья Ривенрок.

Взошедшее солнце разогрело воздух. Легкий ветерок трепал одежду принца и гриву его коня. Светлые волосы Рохана вскоре потемнели, а туника из серого тонкого шелка промокла на груди и спине. Он убедил себя, что стоявшая в глазах соленая влага это не более чем пот, а внутреннюю опустошенность объяснил пустотой в желудке. Около сорока мер они проскакали в полном молчании. Раскаленный воздух заставил все местное зверье забиться в норы, где они еле слышно повизгивали, излагая друг другу свои жалобы. Даже птицы предпочли держаться отсюда подальше, хотя уж чего-чего, а птиц в Пустыне всегда хватало. Лишь иногда тишину нарушало шуршание пересыпавшегося песка да всхрапывание лошади, прочищавшей ноздри. Но никто из людей долго-долго не открывал рта.