Принц драконов

Когда от войска Ястри осталась лишь горстка бойцов, кое-кто бросил оружие, однако другие отчаянно сражались за жизнь, уже не помышляя о победе. Рохан искренне восхищался и этими храбрецами, и мужеством Ястри, хотя геройствовать здесь было совсем ни к чему. Он пытался пробиться ближе к принцу, чтобы предложить ему сдаться на почетных условиях, но столкнулся с несколькими честолюбивыми юными лордами, которые во что бы то ни стало хотели отрубить голову ему и Тилалю. Рохан так и не успел увидеть, кто убил принца Ястри.

Поскольку берег Фаолейна отныне во веки веков предстояло защищать воинам Давви, как только стихла битва, Рохан направился туда. Пашта храпел от запаха смерти, пока принц осторожно выбирал путь среди трупов. Взгляд Рохана приковали к себе пустые мосты. Ролстра был слишком хитер, чтобы рисковать своими людьми; возможно, этим утром он приказал им пересечь Фаолейн и вернуться обратно. Никогда он не рисковал своей драгоценной персоной. А жаль. Рохан был бы не прочь покончить с ним одним махом…

Подъехал Чейн. К седлу его коня было приторочено рваное, окровавленное знамя Ястрих Рохан протянул руку, и Чейн вложил в его ладонь два кольца — одно золотое, а другое серебряное. В оба были вделаны темные гранаты — камень принцев Сира.

— Я снял их с его трупа, — пробормотал Чейн.

— Спасибо. — Рохан обернулся, подозвал группу лучников и приказал им приготовить стрелы.

— Что ты делаешь? — прошипел Чейн, когда на песке развели небольшой костер. — Нам нужны эти мосты!

— Если мы сейчас перейдем через них, нас уничтожат. Войска Ролстры свежи, мы же измучены. А если мы оставим мосты, он или воспользуется ими или сожжет их сам, чтобы не дать нам переправиться. Я бы предпочел, чтобы их лизал мой огонь. Согласен?

Вопрос был чисто, риторический, но реакция Чейна удивила его. На покрытом струйками пота грязном лице зятя расцвела улыбка, и он сказал:

— Знаешь, именно так поступил бы Зехава. Красивый жест… и предупреждение.

Зажав в кулаке кольца, Рохан смотрел на лучников. Но не успел он отдать приказ, как на противоположном берегу раздался крик. Мосты охватил фонтан пламени.

У края воды стоял побледневший Мааркен. Его руки с дрожащими кулаками были подняты вверх. Он призвал Огонь, и тот разом охватил деревянные мосты, отражаясь в воде. Когда воды коснулись лучи заходящего солнца, Огонь взметнулся выше, и жители Пустыни громкими криками приветствовали своего юного лорда — «Гонца Солнца».

Чейн прошептал имя сына. Рохан сел верхом, чувствуя, что жар битвы покидает его. Давали себя знать раненое плечо и усталые мышцы. Было еще несколько порезов, нанесенных ему мечом и ножом, к счастью, все несерьезные. Однако они тоже сыграли свою роль: его бил озноб, усиливавшийся чувством настоящего горя по еще одному глупому молодому князьку; вспышки Огня заставляли его вздрагивать.

Мааркен закончил свою работу и с трудом забрался на холм, где его ждали принц и отец.

— Я никого не убил, милорд, — сказал он Чейну. Его отец не мог открыть рта. Видя это, в дело вмешался Рохан.

— Я благодарю тебя. Ты напугал самого Ролстру. Смотри! — Он указал на противоположный берег. Там собрались враги, наблюдавшие за Огнем «Гонца Солнца». Пламя жадно лизало дерево, создавая иллюзию двух красно-желтых рек, перекинутых через темную воду. Принц легко различал фигуры тех, кого ему очень хотелось увидеть: Ролстры в темно-фиолетовом одеянии, с непокрытой головой и развевавшимися на ветру черными волосами, и Пандсалу, глаза которой казались темными впадинами.

— Лучника… — тихо сказал Рохан, и к нему подбежала девушка. Он дал ей золотое кольцо с гранатом. — Будь добра, отошли его верховному принцу.

Она усмехнулась ему как старому знакомому, и Рохан с удивлением узнал под слоем грязи ту, кого он недавно отчитывал на берегу реки.

— Я швырну это кольцо ему под ноги, ваше высочество!

Почти так оно и вышло. Рохан восхитился искусством девушки, которая сумела мастерски рассчитать и направить полет стрелы с дополнительным грузом: наконечник вонзился в землю в десяти шагах от Ролстры. Затрепетало древко, украшенное бело-голубым оперением. Пандсала подалась вперед, выдернула стрелу, сняла с нее кольцо и передала отцу.

Рохан взял другое кольцо.

— Когда-то я в знак признательности вручил подарок принцессе Сьонед; это было еще до того, как она стала моей женой. Теперь я хочу сделать такой же подарок моему племяннику из Радзина. — Мааркен широко открыл глаза, затем склонил голову и протянул принцу левую руку. — Нет, — звонко сказал Рохан. — Другую руку и средний палец. Это первое из твоих колец фарадима.

Грязное и измученное лицо Мааркена просияло. Когда он поднял глаза на Рохана, гордость мужчины боролась в нем с волнением мальчика. Войско Радзина приветствовало своего лорда, и Мааркен вдруг покраснел.