Принц драконов

Глаза у него были светло-зелеными, совсем не такими, как у нее, и очень жадными. Он алчно смотрел на ее лицо и фигуру. Сьонед была поражена. Его любовницей была самая красивая женщина, какую она когда-либо видела. Никто не смог бы ему отказать, стоило только попросить. Сьонед была не только смущена, но и немало озадачена.

— Я вижу, что расстроил вас, — промолвил Ролстра и убрал руку с ее плеча. После этого обжигающего прикосновения ее телу стало холодно. — В последние дни я часто наблюдал за вами, а вы ни разу не взглянули на меня. Увы, пока я для вас чужой человек, но надеюсь, что эта беда поправима.

Его голос звучал низко, ласкающе, очаровывающе, и то, как ее тело реагировало на эти бархатные интонации, испугало девушку.

— Я терпелив, Сьонед. Терпелив и могуществен. Я согласен подождать, пока вы не убедитесь, что вашему маленькому принцу еще далеко до настоящего мужчины.

— Что вы мне предлагаете? — прошептала Сьонед, прекрасно зная, что он имеет в виду.

— Все, что хотите. В ответ я тоже ожидаю многого… но лишь того, что вы сами согласились бы дать мне.

— Например?

— Вы прекрасны и желанны, Сьонед. Я думаю, вы понимаете, как лестно должно быть женщине внимание верховного принца. Вам будут оказывать почести, которых не оказывали никому на свете, а отдавать друг другу мы станем только то, что будет приятно нам обоим.

— Обоим? Вы возьмете все, что пожелаете, в том числе мою честь.

Да, теперь девушка знала, что ему нужно, и это привело ее в ужас.

— Дочь говорила мне, что вы гордячка, но я думаю, мы найдем с вами общий язык.

Ролстра подошел вплотную; кончики его пальцев скользнули по ее плечам, шее и подбородку.

Дрожь охватила ее тело, рожденная страхом и желанием, и Сьонед подумала, не чувствовал ли Рохан то же рядом с Янте… Принять предложение этого человека означало смерть, хотя в его прикосновении было неодолимое очарование. Обладали ли тем же искусством его дочери? Она отодвинулась и покачала головой.

— Я слишком дорожу своей честью, ваше высочество, и не продам ее даже такому мужчине, как вы.

— Если вы хотели заинтриговать меня, то не могли найти лучшего способа. Но если вы собираетесь отказать мне… Подумайте еще немного, Сьонед.

Ролстра окинул ее взглядом, а потом обнял за плечи и поцеловал. Прежде чем Сьонед успела отстраниться и запротестовать, он разомкнул объятия, сделал шаг назад, который разделил их, низко поклонился, как кланялись только супругам верховных принцев, и направился к своему шатру.

Сьонед оцепенела. Ужас боролся в ней с гордостью. Великий принц хотел ее… Женщина до мозга костей, она не могла остаться равнодушной к его силе, к волнующему мужскому зову. Но она была также и «Гонцом Солнца». Как тот, которого заставили стать предателем. Ролстра желал получить еще одного фарадима!

А разве Рохан не хотел того же?

Она обхватила себя руками, стараясь справиться с дрожью. Рохан любит ее. Она повторяла это еще и еще. Но все было бесполезно. Принц Пустыни использует ее способности так же, как и Ролстра, только в кармане у него лежит благословение Андраде, устроившей этот брак. Она вытащила из кармана речные камушки и сжала их с такой силой, что хрустнули кости. Кто она такая, чтобы судить, какой принц с большим толком использует ее? Сьонед горько рассмеялась. Выбора не было. И она ненавидела за это их всех.

Когда Рохан скользнул под одеяло, голова у него кружилась от вина и от победы. Куда пропал Вальвис? Этот мальчишка стал много о себе понимать… О черт, как болят спина и плечи! Надо найти такое положение, чтобы поменьше саднило… Но вино постепенно взяло свое, и когда Рохан начал засыпать, ему явилась Сьонед.

Принц успел подумать, что, видимо, научился у нее колдовству, потому что Сьонед казалась живой, он держал ее в объятиях, а ее мягкие губы прикасались к его лбу, нежные пальцы гладили щеку… Рохан улыбнулся и потянулся к ней, ощутил ладонями ее гладкие плечи. Она села на кровать и стала жадно изучать его тело. Когда Сьонед сдернула с него одеяло и прикоснулась рукой к его вздымающейся плоти, Рохан громко вскрикнул.

— Тсс… — прошептала она, приложив пальцы к его губам. Принц поцеловал их, желая, чтобы свеча стояла поближе к кровати и он мог видеть ее лицо. Мягкий свет, доносившийся с другого конца шатра, смешивался с проникавшим сквозь голубую ткань светом сторожевого фонаря, озаряя ее темные как ночь волосы. Она продолжала ласкать Рохана, и его охватили новые, неизведанные прежде чувства.

— Прекрати, — наконец сказал он. — Теперь моя очередь…

Он удивился, услышав ее хриплый стон. Его руки скользнули по ее рукам, плечам, груди, прикрытой теплым от жара ее тела шелком, обхватили ее за талию и прижали к себе.

И тут Рохан замер.

Стройная, но не такая, какой он ее помнил. Гибкая, плечи и руки мягкие. Однако он знал: тело у Сьонед сильное, мускулистое и совсем не мягкое… От нее пахло дорогими духами, а не чистым и диким ароматом степи.

Это была не Сьонед!