Принц для неудачницы

– Нет, не хочу! И не…

– Тогда… Раз-два – взяли!..

Рахманов вдруг подхватил Ксению справа.

Линда – слева. Ксения почувствовала, что ноги ее оторвались от земли. И она оказалась на заднем сиденье автомобиля. Рядом с ней плюхнулась запыхавшаяся Линда. Рахманов с силой захлопнул за ними дверь.

– Продолжим знакомство, – сказал Рахманов, трогаясь с места. – Итак, Линда. Это ведущая на нашем радио.

– И не только ведущая, – прибавила Линда, – но еще редактор…

– И еще диджей! Причем все свои обязанности она выполняет блестяще. Вот что значит человек на своих местах!

– Да ладно тебе, Рахманов, – отмахнулась Линда.

– Нет не ладно. Работника нужно стимулировать хотя бы словесной похвалой. Теперь Ксения…

– Про Ксению мы премного наслышаны, – заметила Линда. – Он про вас, Ксюш, рассказывает нам каждый божий день.

– Правда? – улыбнулась Ксения.

– А то?! И такая она. И сякая. Даже прям завидно становится. Не женщина, а одно сплошное совершенство. Верно я говорю, Рахманов?

Рахманов смущенно закашлялся.

– Ну, спасибо тебе, Линдочка. Вот уж не ожидал, что ты мне такую свинью подложишь. Сейчас я хотел бы сказать немножко о другом. Ксения вместе с тем еще и редактор одного солидного московского издательства. Вот так вот!

Линда вдруг хлопнула себя по лбу.

– Слушай, Рахман! Я ж совсем забыла…

– Линда, – попросил Рахманов. – Не называй меня Рахманом, хотя бы при Ксении.

– Это что-то новенькое! – Линда изумленно посмотрела на Ксению, потом на Рахманова. – Это почему?

– Просто не надо, и все… Мне кажется, Рахман – это большой лохматый пес.

– Офигеть! Вот что с человеком делает…

– Не ерничай, а!

– Хорошо, буду звать тебя Иваном. Подходит? Или тоже что-то не то? Иван – лапти – щи.

– Вот молодежь нынче пошла, – покачал головой Рахманов. – Ты им слово, а они тебе… Ладно, зови как хочешь.

– У меня совсем из головы выскочило, Рахманов! Как там твоя книжка про Вальку Уса?

– Вот Ксения прочла и одобрила. Так что спрашивайте в книжных магазинах страны.

– Ну ты, Рахманов, и жлоб. Такое грандиозное событие пытался зажучить? Вот жучара-то!

– Каюсь. Я сам забыл. Завертелся, понимаешь.

– Не каяться нужно, Иван. И не оправдываться. Все равно тебе не оправдаться. А проставляться! Когда?

– А прям сейчас.

– Сейчас – это само собой! Но сейчас – штрафное проставление. За забывчивость. Я еще раз спрашиваю тебя. Где? Когда? И во сколько?

– Вот мы с Ксенией подумаем. – Рахманов хитро глянул на Ксению. – И тогда ответ тебе дадим.

– Вы только не затягивайте, ребята. А то пени пойдут.

– Но на самом деле героем торжества должна быть Ксения. Ведь если бы не она читала мои бредни…

– Стоп, Рахманов. Ты что, совсем?! Ты хочешь сказать, что проставляться должна Ксения, что ль?!

Рахманов от души рассмеялся:

– Ну, Линда! Молодец! Вот какие орлы у нас работают! Горжусь!

Он остановился около супермаркета.

– Вы поворкуйте. А я сейчас. Поработаю над ошибками.

– Поработай, Ваня. Но только очень недолго.

Они стояли на широкой старинной площади, мощенной брусчаткой. Супермаркет, в ко тором скрылся Рахманов, располагался в первом этаже массивного длинного дома, напоминавшего пакгауз. Вдали, в проемах между такими же древними постройками, виднелись мачты кораблей. Правее – изящный мост перекинулся на соседний остров, тесно заставленный островерхими крышами.

– Красиво, – призналась Ксения. – И таинственно. Похоже на декорации к средневековой сказке.

– Находите? – улыбнулась Линда. – Я-то местная. Родилась тут. А вот мой муж, москвич, тоже называет наш город сказочным. Правда, вся история его появления здесь и наше с ним знакомство, действительно, напоминает сказку.

– Расскажете?

– Конечно. Митька, студентом будучи, возомнил себя великим путешественником. Каждое лето они с друзьями отправлялись в какие-нибудь новые края.

В то лето прибыли они на Финский залив, в местечко чуть севернее Пенатов. Берега там были пустынные. И даже дикие.

Поставили палатку. Надули лодку. Разожгли костерок. И сели вокруг праздновать благополучный приезд. А время к ночи.

Ребята были веселые. Выпили, конечно, на славу. И тут, как водится, вспыхнул жаркий спор. Поспорил Митька, что к утру он наловит ведро угрей.

Несусветная глупость, конечно. Приятели его залезли в палатку да в спальные мешки. А Митечка наш столкнул хлипкую лодочку в черную воду, прихватил с собой для сугрева бутылочку. И был таков.

Наутро продрали ребятки глаза. Смотрят – нет Митьки. День прошел до вечера. А Митя так и не появился.

– И что же с ним случилось?

– А случилось с ним вот что. Уплыл Митя подальше, закинул удочки. Да и уснул.

Проснулся он от несусветного холода. Ни удочек, ни мешка с едой в лодке не было. Смотрит кругом, но ничего понять не может. Берегов не видно. Где он? Отвечать некому. Принялся грести. Да не в ту сторону.

Гребет сердешный, налегает на весла. А берега все нет и нет. Нет и нет. Выбился из сил окончательно. Весло сломал! Что делать дальше – не знает.

А тут стемнело и начался ливень. Митька лег на дно лодки. И думает: вот он, последний час.

– И как же?.. Кто его спас?