– Тупая пизда, – говорит он, его лицо исказилось, внутренне уродство преображает внешний вид. Прикоснувшись ко мне, он постучал по плечу и прошёл мимо.
– Как, чёрт тебя дери, ты ее только что назвал?
Я услышала голос Альби позади себя и обернулась.
– Альби, не…
– Я назвал её пиздой, – произносит Дерек. – Потому что она – именно такая.
– Альби, это того не стоит… – начала я.
Альби бьёт Дерека по лицу, и тот оступается, прижимая руку к носу, врезается в стол и опрокидывает фарфоровую статуэтку на пол, где та, упав, разлетается на куски.
– Ты тупой придурок, – говорит Дерек, набрасываясь на него.
– Стой, Дерек! – кричу я, но он меня игнорирует, бросаясь прямо на Альби и врезаясь тому головой в живот. Они падают на пол, а кулак Дерека опускается на лицо Альби, прежде чем тот успевает откатиться и ударить противника снова.
Я кричу на них, чтобы они остановились, и вокруг начинается хаос, когда наши телохранители вбегают в комнату и оттаскивают Альби от Дерека. Ной стоит перед Альби, блокируя его от попыток нанести еще один удар, а Альби отталкивает его.
– Убирайся с моего пути, Ной, – произносит он. – Я надеру ему задницу. Мне плевать на всех, кто пришел посмотреть на это.
Дерек борется, выкрикивая непристойности в сторону Альби, даже когда Саймон и Макс сдерживают его.
– Это не твоё дело, придурок, – говорит он, кровь вытекает из его рта.
– Пожалуйста! Просто прекратите! – кричу я, подбегая к Альби. Под его глазом уже появляется синяк, а над его бровью порез, куда Дерек ударил его. – Ты в порядке?
– Ты трахаешься с ним! – кричит Дерек, его ярость очевидна. – Я знал это! Ты взбесилась, потому что я трахался с Адрианой, а сама здесь трахаешь избалованного мудака!
– Уберите его отсюда, пока я снова не врезал ему, – говорит Альби.
Я слышу людей за пределами комнаты. Знаю, что шум привлек внимание. Но все, на чём я могу сосредоточиться – это обвинение Дерека.
– Заткнись, – произношу я. – Все заткнитесь.
Я слышу смех Дерека, когда телохранители вытаскивают его из комнаты.
– Я знал это. Со своим собственным сводным братом. Ты тупая сука.
Я осознавала, что они выводят Дерека из комнаты, и мне кажется, словно Ной что-то сказал мне. Затем Альби зовёт меня по имени.
Но всё, что я слышу в своей голове – это обвинение Дерека.
А затем появляются моя мать и король. Они разговаривают, но я не могу разобрать о чём. Их голоса искажены и приглушены, словно я слышу, находясь под толщей воды. Я здесь, а они далеко.
Далеко-далеко.
А затем наступает тьма.
ГЛАВА 37
Альби
– Вы не дадите нам минутку, пожалуйста? – спрашивает мой отец.
Он стоит спиной ко мне на другой стороне библиотеке, в первой комнате, расположенной достаточно далеко от банкетного зала, чтобы быть уверенным в уединении. Королевский врач нависает надо мной, надавливая на мой лоб, пока производит беглый осмотр.
– Я в порядке, – произношу я, в моём голосе слышна резкость. – С Белль всё в порядке? Она упала в обморок.
– С ней всё будет хорошо, – отвечает доктор Эванстон. – Вам понадобиться наложить несколько швов над бровью. Я могу сделать это, но чтобы уменьшить рубцы, думаю, стоит вызвать пластического хирурга.
– Пластический хирург, – насмехается мой отец. – Мой сын истечёт кровью в ближайшие несколько минут?
– Конечно, нет, Ваше Королевское…
– Тогда, пожалуйста, дайте нам несколько минут.
– Да, Ваше Величество.
Дверь закрывается, оставляя нас с отцом одних в комнате. Я знаю, что он собирается сказать. Я уже могу предвидеть это.
Мне
Я
Я
Но меня это не ебёт.
– О чём, чёрт возьми, ты думал? – спрашивает отец. Он не смотрит на меня.
– Я думал о том, что бывший Белль – мудак, который заслуживает того, чтобы ему врезали за дерьмо, сказанное о ней.
Отец медленно поворачивается.
– Тебе не восемнадцать! – ревёт он. – Ты не ребёнок. И ты не обычный человек. Сколько времени займёт, чтобы ты осознал это? Ты –
– Извини, что разочаровал, – с сарказмом говорю я.
– Что, чёрт возьми, на тебя нашло, чтобы сделать это? – спрашивает он. – Всё, что ты творил, заголовки таблоидов и грязь, которую они напечатали в газетах – я думал, ты оставил это, когда вступил в ряды армии.
– Он назвал её пиздой, – выплюнул я. Мой отец вздрогнул от грубости слова. Интересно, кто-нибудь когда-нибудь говорил слова
Какая-то часть меня, искажённая часть, находит это забавным.
Кажется, я слегка брежу.