Принц

Шли небыстро, прячась в тенях, чему очень помогала специальная одежда, похоже что для таких вот походов и придуманная. Снадобье, которое помогало видеть в темноте, выпили при выходе, и теперь Герда видела все, как днем. Только цвета блеклые, посеревшие. Дошли за час, Герда и запыхаться не успела. По дороге встретились две группы молодых парней, явно грабителей, или охотников за рабами. Но они парочку даже не заметили. У Герды очень даже чесались руки положить их на месте — что такое для нее пятеро каких-то уличных увальней? Но Учитель взял ее за руку и так сдавил, что вероятно после этого останутся синяки. Он даже не сказал ничего, но Герда все прекрасно поняла.

К нужному дому вышли как раз к восходу второй луны, и сразу же находиться на улице стало не очень приятно — облаков нет, видно почти как днем. Собак во дворе дома не имелось, и это очень хорошо. Собак не обманешь ни амулетами невидимости, которые Учитель почему-то запретил включать, ни ночными одеждами. Поднимут брех — и можно забыть о внезапности. А так — перемахнули через забор в рост человека, и вот уже стоят у задних дверей, которые запираются на ключ. Но если бы и не на ключ — все равно бы открыли. Учитель сказал, что у него есть специальное средство, для которого двери будто бумажные. Оно просто осыпаются, если намазать этой дрянью дверное дерево. Эту мазь можно держать только в керамической посуде, и мазать исключительно палочкой, либо ножом, после чего нож нужно тщательно оттереть. И боже упаси — мазать пальцами. Точно без них останешься.

Герда не знала, как Учитель нашел нужную комнату, но только шел он уверенно, будто по путеводной нити, и через несколько минут уже толкал тяжелую деревянную дверь, заранее смазав ее петли, чтобы не скрипели.

Мужчина на кровати спал, но не один. Рядом лежала обнаженная молодая женщина, у которой имелся кожаный ошейник с именем хозяина. Учитель достал из складок одежды пузырек, достал из него пробку, на конце которой имелась небольшая игла, и аккуратно, точно ткнул иглой в сонную артерию рабыни. Она даже не проснулась — вздрогнула, и замерла. У Герды даже слегка заныло сердце — убивать мужчин, это правильно. Они столько зла ей причинили! А вот женщин, да еще несчастных рабынь… Впрочем — девушка знала, что это всего лишь парализующее снадобье. Учитель ей об этом сказал заранее. Если только не соврал…

Учитель достал другой пузырек, откупорил, ткнул в шею мужчины на постели. Тот вздрогнул, открыл глаза, и…замер так, не в силах что-то сказать или двинуть конечностью. И при этом он явно оставался в сознании — двигались глаза.

— Ну, узнаешь меня? — старик зажег магический светильник и скинул капюшон с головы — Ты мне некогда сказал, что ворк, которого я искал, умер под пытками. Я заплатил тебе за информацию, и пообещал, что если ты меня обманешь, я вернусь и спрошу с тебя. Недавно узнал, что ты меня обманул. Теперь мы поступим так: я тебя убью. Да, убью обязательно, в этом не сомневайся. Но умереть можно по-разному. Или ты умрешь безболезненно, будто уснешь, или я буду отрезать от тебя по кусочку, пока не останется одно лишь туловище — без рук, без ног. Да, кстати, возможно, что я оставлю тебя жить. Вот такого — безрукого, безногого. С отрезанным языком и членом. Вряд ли ты найдешь столько денег, чтобы вернуть себе потерянные конечности. Тебя выкинут на улицу, и ты будешь видеть, как в твои внутренности вгрызаются крысы, пожирая тебя живьем. И чтобы ты не думал, что я тебя обманываю…отрежу-ка я тебе пару пальцев на руке. Или лучше на ноге, как считаешь? Или ты никак не считаешь? Предоставляешь выбор мне? Хорошо. По пальцу на правой и левой руке.

Глаза мужчины были широко раскрыты от ужаса, он только и мог, что моргать ресницами и таращиться. Когда острый нож отхватил ему пальцы, глаза сделались еще шире, хотя куда уж больше?

Герда не испытывала ничего — ни страха, ни отвращения. Она смотрела на процедуру так равнодушно, что даже сама удивилась — человек же! Но Герда знала — это палач, который пытал ее Наставника. И она сама хотела его убить.

— Учитель…можно я отрежу ему ухо? — попросила девушка, старик помедлил мгновение, кивнул. Девушка достала нож, взяла лежащего палача за ухо, оттянула…и медленно, будто резала кусок ветчины, отрезала ухо так, что стало видно белеющий череп. Под корень.

— А когда ты пытал его, тебе нравилось, правда? — сухо осведомилась она, и снова не почувствовала ничего — никаких эмоций — Ах, ты работу делал, да? Это твоя работа! А это — моя! Учитель, когда закончим — отдайте его мне. Обещаю — жизненно важных органов не задену.

Старик усмехнулся, достал склянку с темным порошком, взял щепотку и посыпал на обильно струящуюся кровью рану. Зашипело, запузырилось — рана тут же запеклась, кровотечение прекратилось.

— Только не сдохни раньше времени — сказал старик, и Герде показалось — глаза его сверкнули красным. Теперь его вряд ли назовешь добрым дедушкой. Он был страшен.