Принимающий удар (ЛП)

— Осторожно. Я напишу на тебе свое имя несмываемыми чернилами.

Я прикусываю губу.

— Ты уже это сделал.

— Это была моя фраза. И я сказал, что должен тебе татуировку.

— Ты все еще должен.

Он уходит в свою комнату и возвращается с ручкой.

— Где ты хочешь, чтобы расписался?

Я секунду раздумываю, прежде чем оттянуть горловину майки, обнажая ребра над сердцем.

Клэй аккуратно пишет по моей коже. Я не слежу за ручкой — я слежу за ним.

— Прежде чем ты посмотришь на это, я должен тебе кое-что сказать, — он прочищает горло. — Все, чем я являюсь, все, что я делал, было связано с баскетболом. Один раз, когда я оступился, один раз, когда я моргнул, еще в колледже, это обожгло меня. Настолько сильно, что я поклялся больше никогда не колебаться. Несчастный случай с тренером заставил меня задуматься о том, что все в этом отеле, на этой арене знают меня благодаря баскетболу. Если я умру сегодня, они будут помнить меня именно за это. Но я хочу большего, Нова.

У меня перехватило дыхание.

— Я хочу, чтобы твоя яркость передалась мне… и, возможно, немного твоей доброты тоже. Нечестно требовать этого от тебя, но что я могу пообещать тебе взамен, так это то, что я буду заботиться о тебе. Я буду ставить тебя на первое место. Я не привык к этому, поэтому буду все портить, но я хочу это сделать.

Я опускаю взгляд на свою грудь, на слова, которые он аккуратно написал на моей коже.

Я люблю тебя

КУ

Это не похоже на фейерверк. Это больше похоже на воздушные шары, которые отрываются от земли и невесомо тянут меня за собой.

Не было минуты, чтобы меня не тянуло к Клэю, с самого первого момента, когда мы поспорили из-за места в самолете, на котором я не хотела лететь.

Он верил в меня, когда никто другой не верил. Его спокойная уверенность научила меня верить в себя.

Благодаря ему мое сердце раскрылось, проросло новыми бутонами и цветами.

— Хорошо, — говорю я.

— Хорошо? Что, черт возьми, это значит? — рычит он.

— Это значит, что я тоже тебя люблю.

Его глаза бегают туда-сюда по моим, его челюсть сжимается.

Клэй сжимает руки в кулаки.

— Ты серьезно?

Тишина между нами гудит. А может, это кровь стучит у меня в ушах, пока мы смотрим друг на друга.

Я улыбаюсь так широко, что становится больно.

— Очень серьезно. А теперь можно мне войти?

Он хватает меня сзади за шею и притягивает к себе.

23

КЛЭЙ

— Разве все не узнают? — говорит Нова, когда я затаскиваю ее внутрь.

— Ты провела Майкла в комнату Майлза. Я могу провести тебя в свою.

Она смеется, осматривая мою комнату и поднимая крышку серебряного ведерка на холодильнике.

— Ха. В ведре даже есть лед.

В нем мог бы жить сурок, а я бы и глазом не моргнул.

Нова любит меня.

Женщина, в которую я влюбился с того момента, как она ворвалась в мою жизнь, только что сказала, что чувствует то же самое.

После того как я всю жизнь держал всех на расстоянии, теперь моя грудь может взорваться.

Нова открывает шторы и выглядывает наружу.

— Помнишь, как мы делали это в прошлый раз?

— Я сказал Новичку, что если он придет ко мне на балкон сегодня вечером, я его столкну, — я подхожу к ней сзади, и ее тело согревает меня. Я кладу руки по обе стороны от нее, мой пах прижимается к ее спине.

Она поворачивает голову, ее профиль — сплошное искушение.

— Я думала, ты забыл об этом.

— Ни на секунду, — пробормотал я, прежде чем приникнуть к ее губам сзади.

Она нужна мне одна. Эти слова словно прорвали плотину. Я не могу довольствоваться тем, что говорю ей, что люблю ее. Я хочу показать ей это. Доказывать это каждым прикосновением.

Я прижимаю ее к окну, пока она снова не тает.

— В ту первую ночь я понял, что ты другая, — бормочу я, прокладывая дорожку поцелуев вниз по ее шее, не торопясь.

— Только потому, что я назвала тебя дерьмом. Ты не знал, что со мной делать.

Я поворачиваюсь и поднимаю ее, ее юбка задирается, когда ее ноги обхватывают мои бедра. Я привык поднимать сотни фунтов, и она ничто по сравнению с этим.

Нова сжимает мои плечи. Ее тело сладкое и мягкое, а я твердый и голодный.

Я опускаю ее на землю ровно настолько, чтобы стянуть с нее юбку.

— Я хочу, чтобы ты была в моей майке и ни в чем другом.

Ее бледная кожа сияет в лунном свете, изгиб груди и выпуклость бедер заставляют мое горло пересохнуть от желания. Я не вижу веснушек, которыми усыпаны ее плечи, но я прослеживаю их по памяти.

Я подхожу к ней, мои руки скользят по ее бокам. Она вздыхает напротив моих губ.

Сегодня я не буду торопиться.

— Принеси ведерко со льдом.

Я жду, пока она принесет его и откроет крышку.

В ее глазах вспыхивает удивление, сменяющееся любопытством.

— Что ты собираешься делать?

— Последние несколько месяцев ты была фанаткой баскетбола. Давай посмотрим, насколько ты внимательна. Теперь подними майку так высоко, как только можешь.

Она обеими руками придерживает майку под мышками.

Я беру круглый кубик льда, большой, как для скотча, и провожу им по затвердевшим кончикам ее грудей.

— Все дело в том, чтобы правильно организовать нападение, чтобы преодолеть защиту.

Когда она вздрагивает, ее бедра сжимаются, я делаю это снова.