Princeps Omnium

Функционально Тень лежит в основе всякой невротической диссоциации и не может быть принята сознанием до тех пор, пока ее бессознательное содержание не будет принято безусловно. А это, в свою очередь, возможно лишь в случае принятия человеком тенденций, выраженных Тенью (пусть с критикой и коррекцией, но как свои идеи и устремления). Что как раз и ведет к внеобщественному, внестадному[284] поведению, к независимости от общественного мнения, без которой индивидуализация немыслима. Снова процитируем Юнга:

Всякий, кто априорно подчиняется закону и всеобщему ожиданию, ведет себя как тот человек из притчи, который схоронил свой талант. Индивидуализация представляет собой в высшей степени трудную задачу […] Только лишь словами и удобными самообманами при этом не обойтись: слишком много здесь скрыто деструктивных возможностей. Почти неминуемая опасность — увязнуть в этом конфликте и, стало быть, в состоянии невротической диссоциации. Здесь оказывается вмешательство терапевтического мифа, порождающего разрешающий эффект, даже если нет и следа сознательного понимания. Достаточно — издревле было достаточно — живо ощущаемого присутствия архетипа, перестающего действовать лишь в том случае, когда возможность сознательного понимания оказывается и уместной, и достижимой, а, значит, и должна быть достигнута. Оставаться бессознательным в подобных обстоятельствах просто губительно — однако именно это происходит сегодня с большим размахом в христианской цивилизации.[285]

Таким образом, для среднестадного человека характерен невроз выбора между «хочу» и «нельзя», который приводил бы к психозу в большинстве случаев, если бы не бессознательное понимание, что "если нельзя, но очень хочется, то можно" — как раз в виде терапевтических мифов. Совершенно необязательно быть верующим христианином, язычником, религиоведом или историком, чтобы когда-либо услышать мифы о Прометее и Люцифере, которые занимают надлежащее место в бессознательном.[286]

Далее интересно отметить, что именно максимальное осознание[287] архетипа приводит к полной реализации всех заложенных в нем возможностей. С этой точки зрения можно дать психологический критерий сатаниста — это тот, кто соответствует архетипу Сатаны.

Обычно это выражается более широко: тот, кто имеет инвольтацию к эгрегору Сатаны. Фраза в тексте является психологическим аспектом приведенной здесь. В коллективном бессознательном существует архетип Сатаны, обозначим его как ש {f₁, f₂…., f_n}, где f — это черты архетипа. Строго по списку их перечислить нельзя, но по поводу каждой произвольной черты можно сказать, принадлежит она ש или нет. Суть каждой личности (мировоззрение) также можно выразить подобным образом: S {g₁, g₂…, g_m}. Если ש и S отображаются друг на друга взаимно-однозначным образом, то получаем лично Сатану J.

Если не существует такого g_i, которое соответствует f_j по смыслу, но при этом несовместимо с ним по направлению, то мы получаем сатаниста. То есть — сатанистом является тот, кто проявляет какие-либо черты архетипа Сатаны в своем мировоззрении и при этом не обладает чертами, несовместимыми с архетипом Сатаны. При этом могут существовать g, которые не имеют соответствия среди f, это — черты, которые не имеют отношения к сатанизму. Скажем, не определено, должен ли сатанист быть филателистом или ни в коем случае.

Обратите внимание, что вполне вероятен случай, когда сатанистом является тот, кто относительно не развит (скажем, просто не смог набрать знаний из-за возраста, и не является гораздо более развитый по тем же параметрам индивидуум, который при этом имеет какую-либо черту, несовместимую с архетипом.