Примус

- Хорошо у вас. Наша несравненная природа - и так органично вписался ваш прекрасный дом. Многие осуждают этот новый стиль, а я приветствую! Точно так же осуждали особняки Зингера и Елисеева на Невском, а теперь - памятники архитектуры.

Помнится, сам Герой думал когда-то так же. Вот и нашелся единомышленник. Но симпатии к просителю от этого не прибавилось. Он продолжал молчать, вынуждая гостя высказаться до конца.

- Я приветствую и новых людей, и новый стиль жизни... Мы тоже идем в ногу с эпохой, у нас огромные творческие планы и вполне европейский потенциал исполнителей, - сообщал дирижер и режиссер. И тут же, перебив сам себя, заговорил доверительно: - Недавно в Японии, представляете, к одной нашей диве, ну проще говоря, к Наташе Коробовой, но это, конечно, антр ну, подъезжал тамошний банковский магнат, японец до мозга костей, и спрашивает прямо, без китайских церемоний: во сколько вы оцениваете недополученную прибыль, если уйдете со сцены и выйдете за меня замуж? Прелестный подход, да? То есть несостоявшиеся гонорары - это ее недополученная прибыль, а то, что он будет ей давать как жене, - это уже не прибыль, а семейный бюджет. И знаете, что Наташа ответила?

Герою впервые сделалось интересно: что же отвечают оперные дивы из бедной России на такие поползновения?

- Могу только предположить. Она могла бы ответить, что нельзя оценить недополученные овации.

- Вот! Сразу видно еще раз, что вы - человек интеллигентный. Она ответила в стиле вопроса, но в том же самом смысле: что недополученные творческие удовлетворения иенами не выражаются. Но действительно, наши девочки, которые на мировой орбите, они и получают как нормальные мировые звезды. Они к вам за спонсорством не придут. Это я пришел, потому что им платят за их голоса, но никому в мире не нужны наши новые постановки. Наоборот, берем чужие. Вы же знаете, мы перенесли постановку "Тоски" из Ковент-Гардена, и они нам прислали на бедность свои декорации и костюмы. Секонд хэнд своеобразный. Но сцена-то у них немножко другая, пришлось подгонять - ну в точности, как подгоняют старый костюм из комиссионки. Мы с вами из другого поколения, а мой папа всегда себе покупал костюмы в комиссионке, а мама сама перешивала, чтобы сэкономить на портном. Вот так и мы. А хочется чего-то блестящего, чего-то достойного нашего мирового имиджа, который мы сохраняем, несмотря ни на что! И тут вся надежда на просвещенных отечественных спонсоров. Мамонтовых и Морозовых вместе взятых.

Посетитель развел руками обнимающим широким движением, показывая, что сказал все.

- Понятно. И вы принесли свою надежду ко мне?

- К вам, Герой Григорьевич, исключительно к вам!

Герой смотрел на дирижера и режиссера свысока: побираться пришел. И никакого нет таинства в его самонадеянной профессии - жрец искусств, видите ли. Если ты такой жрец, умей сам и деньги зарабатывать, а не клянчить.

- И вам хотелось бы получить деньги вообще или на какую-нибудь конкретную постановку?

- Ну если вы хотите знать конкретно, куда я вас хочу вовлечь... Помните, опять перебил сам себя: - "Но ясно вижу, чувствую теперь я, куда себя в мечтах завлек", да, так вот, в мечтах моих завлечь вас проспонсировать "Аиду". Пласидо Доминго, может быть, приедет на пару спектаклей. Да и наш молодой Котенков давно хочет спеть Радамеса. И Веня Петровский, наш гениальный сценограф, бредит Египтом, хочет создать потрясающее действо. Всё сходится. И я уже слышу, как буду делать. Столько планов и надежд - и все они в руках Героя Братеева.

- Да-а, Древний Египет - это эффектно, и Египет сам по себе я уважаю по некоторым причинам, - улыбнулся Герой. - Но вы знаете, я не люблю "Аиду".

Не будь Братеев толстосумом, по прихоти которого может состояться или нет очередная "Аида" в Петербурге, он бы не решился сказать вслух такое. А теперь он свободен говорить все, что думает, - благодаря своим деньгам.

- Как - не любите? Или вы вообще отрицаете классику? Смерть опере предрекаете, как всякие Вантюки?

- Нет, оперу я люблю, и музыка "Аиды" гениальная, конечно, но мне не нравится сюжет. Я сочувствую Амнерис и, когда слушаю, всегда надеюсь, а вдруг наконец Радамес перестанет валять дурака, прогонит свою маленькую дрянь, женится на Амнерис, станет сам фараоном. Давайте переиначим сюжет, сделаем счастливый конец - и на это я с удовольствием деньги дам.

Проситель совершенно растерялся.

- Но как же?.. Все-таки воля автора. И весь сюжет: про всепобеждающую любовь!

- Не может любовь победить желание стать фараоном. Это выдумки неудачников, которым не повезло в жизни и которые хотят возвести несчастья в добродетель. Вообще, в операх и в литературе тоже - сплошной культ неудачников, бедняков. А богатые и удачливые всегда получаются негодяями. Этот бедный трубадур Манрико, конечно, лучше графа ди Луны. Хотя они и родные братья. И так далее. Покажите мне хоть одного бедняка-негодяя в опере!

- Но тогда вы вообще на оперу денег давать не станете?