Примула. Виктория

МАНДАЛАЙ

Где, у пагоды Мульмейнской, блещет море в полусне, —
Знаю, — девушка из Бирмы вспоминает обо мне.
В звоне бронзы колокольной слышу, будто невзначай:
«Воротись, солдат британский! Воротись ты в Мандалай!»
Воротись ты в Мандалай,
Где суда стоят у свай.
Шлёпают, как прежде, плицы из Рангуна в Мандалай.
По дороге в Мандалай,
Где летучим рыбам — рай.
И, как гром, приходит солнце из Китая в этот край!

В юбке жёлтой, в изумрудной шапочке, звалась она
«Супи-йо-лет», как царица, Тибо ихнего жена.
Начадив сигарой белой, припадала в тишине,
С христианским умиленьем, к чёрной идола ступне.
Глупый идол! Этот люд Окрестил его «Бог Будд»!
Я ласкал её, и было не до идолов ей тут!
По дороге в Мандалай -

В сырость рисовых плантаций солнце низкое сползло,
И она, под звуки банджо, мне поёт «Кулла́-ло-ло!»,
На плечо кладёт мне руку, мы сидим, щека к щеке,
И следим, как пароходы проплывают вдалеке,
Как слоняги брёвна тика складывают в тростнике,
В иловатой, гниловатой, дурно пахнущей реке,
И, в безмолвье душном, слово вдруг замрёт на языке!
По дороге в Мандалай -

То, что было — нынче сплыло. Прошлое прости-прощай!
Разве омнибусы ходят с Набережной в Мандалай?
Поучал меня служивый, оттрубивший десять лет:
«Кто услышал зов востока — не глядит на белый свет!»
Ничего другого нет,
Только пряный дух чесночный, только в пальмах солнца свет,
Только храма колокольцы — ничего другого нет!
По дороге в Мандалай -

Тошно мне тереть подмётки о булыжник мостовых.
Дождь осенний лихорадку бередит в костях моих.
Пусть за мной, от Челси к Стрэнду,
треплют хвост полёта прислуг!
О любви пускай болтают — страх берёт их от потуг,
Бычьих лиц, шершавых рук!
Не чета душистой, чистой, самой нежной из подруг,
В той земле, где зеленеют в рощах пальмы и бамбук!
По дороге в Мандалай -

За Суэц попасть хочу я: зло с добром — в одной цене,
Десять заповедей — силы не имеют в той стране;
Храмовые колокольцы обращают зов ко мне,
И, у пагоды Мульмейнской, блещет море в полусне.
По дороге в Мандалай
Старый флот стоит у свай,
Где, больные, мы лежали, по прибытье в Мандалай!
О, дорога в Мандалай,
Где летучим рыбам — рай!
И, как гром, приходит солнце из Китая в этот край!

* * *

Но самой прекрасной жемчужиной британской короны была Индия!

Индия!.. Манящая столь многих, широко раскинутое на землях Азии таинственное олицетворение сказочного Востока, того самого, отчасти вымышленного европейцами «Ориента»!..

Ах, таинственная, древняя, дряхлая Индия!..