Примула. Виктория

Между тем Гладстон фактически призывал к новым «крестовым походам», полагая, что Англия должна примкнуть к России. Теперь Дизраэли предстоял сложный баланс. Гладстон призывал идти рука об руку с Россией на Османскую империю. В стране многие поддерживали его, наэлектризованные душераздирающими корреспонденциями Мак-Гахэна. И, наконец, сама королева, о которой нам давно пора вспомнить, заявила жёсткую позицию в отношении России, памятуя Крымскую войну. Виктория сказала, что скорее откажется от короны, нежели останется «сувереном страны, позволяющей себе унижаться перед величайшими варварами, тормозящими всякую свободу и цивилизацию». Но лорд Биконсфилд стоял твёрдо: Англия будет держать позицию бдительного нейтралитета! Англия в войну не вступит!..

Королева требовала войны! Войны в защиту Османской империи, войны против России. За королевой стояла и её семья, на этот раз вставшая на её сторону. За обедом лорд Биконсфилд сидел рядом с принцессой Марией Аделаидой, младшей двоюродной сестрой Виктории, дочерью герцога Адольфа Кембриджского.

   — Чего же вы ждёте? — воскликнула она, имея, разумеется, в виду известный «Восточный вопрос».

   — Я жду картофельное пюре, — ответил лорд Биконсфилд с улыбкой лёгкой иронии.

Но от политических противников нельзя было отделаться улыбкой.

Лондон посетили знаменитые «киты» российской политики — тот же Игнатьев, Горчаков, Шувалов. Сопровождаемые красавицами-жёнами, усыпанными бриллиантами, русские политики исподволь сеяли в английском обществе семена неприязни к лорду Биконсфилду. Однако и тот не был слепым. Дизраэли сурово предупредил того же канцлера Горчакова, заявив ему, что если Российская империя посягнёт на Суэцкий канал, Дарданеллы и Константинополь, то Англия вступит в войну!

«Панч» насмешничал и помещал одну за другой карикатуры на Дизраэли.

Султан Абдул Гамид между тем оставался один на один с агрессией России против Османской империи. Пожалуй, надобно иметь очень затуманенный разум, чтобы вторжение вооружённое на территорию другого государства, разнообразные действия против мусульманского населения полагать «войной за освобождение»!..

Покамест возможно было сказать, что Османскую империю предали. Россия просто-напросто разрушала её военной интервенцией. Англия соблюдала свои интересы и потому выжидала...

Горчаков пытался заигрывать с Лондоном. Россия вела двойную игру, заверяя Англию, будто «вопрос о Константинополе может быть разрешён лишь взаимным согласием держав». Но было совершенно ясно, что о захвате Константинополя-Истанбула как раз и мечтают все: Игнатьев, Горчаков, император Александр II!..

Королева то и дело вызывала к себе лорда Биконсфилда. Она нервически вспоминала принца-консорта. Теперь, в её памяти, Альберт представал прозорливым и мудрым политиком...

— Он предчувствовал... предсказывал... Он всегда знал... А теперь я, как бессильная Кассандра[108], должна смотреть, как Россия, это чудовище, наступает варварски!.. Если так и дальше пойдёт, мы увидим гибель Альбиона! Нет, если русские войска приблизятся к Истанбулу, я немедленно отрекусь от престола! Пусть моя страна гибнет без меня!.. А в каком оскорбительном тоне пишут о нас русские газеты! Какие оскорбления они употребляют против нас! Кровь закипает в жилах!..

Османская армия задержала русских под Плевной. Пятьдесят тысяч русских солдат погибли. Тридцать тысяч раненых также погибли, поскольку госпитали были устроены на диво плохо и уход налажен был скверно...

Общественное мнение в Англии постепенно менялось. Англичане всё более и более поддерживали лорда Биконсфилда...

А королева, королева... Теперь она доверяла только лорду Биконсфилду. Она предложила ему орден Подвязки. Он позволил себе отказаться. В сущности, он не так уж любил почести. Она писала ему запросто: «...мой дорогой лорд Биконсфилд...»

Это может показаться странным (или скорее — не очень странным!), но и до сих пор находятся люди, полагающие королеву и премьер-министра, очень старого и болезненного мужчину и уже очень немолодую женщину, любовниками... То есть и это было бы хорошо, но в любовники королевам, царицам, императрицам зачисляют, как правило, всех без исключения их умных министров и победоносных полководцев!..

Королева упрямилась. Она выказывала горячий нрав. Выяснилось, что русская армия вполне способна воскресать, как птица феникс; потому что к услугам этой армии всегда имелось огромное количество, как мы уже упоминали, бесправных крестьян, покорных, не получивших ни малейшего образования, бывших крепостных, на которых всегда можно было быстрым приказом надеть дурно сшитые шинели и отправить воевать куда угодно, вооружив кое-как дурно сделанным оружием... Бесправные люди, бесчисленные солдаты, — этот ресурс победоносности российской армии долгое время оставался неисчерпаем!..

И вот уже русская армия встала на возвышенности. Вот виден Истанбул-Константинополь...

Королева напоминает лорду Биконсфилду:

   — А как же Ваш ультиматум Горчакову? Не пора ли начать войну?..