Прими свою тень

Теперь на Хьёртте есть сезоны года. Чуть более теплый зовут для удобства летом. Второй, похолоднее и более ветреный – зимой. Сейчас, в своем воспоминании, Рой бежал через мимолетную, длящуюся всего трое-четверо суток, весну Хьёртта. Трава, прозванная серебряной сканью за свою склонность стлаться по почве, образуя сложный узор, украсилась мягкими шариками-пуховками, ее стебли тонкие, темные, с узкими упругими иглами пока что свернутых серебристых листьев. А вот и более поздняя селекция. Ощетиненные бурым мехом-мхом кочки, цветущие пятилепестковыми колючими гроздьями на высоких стеблях. Называется «гроллья лапа». Цепляется, соответственно… не отодрать.

Рой бежал вдоль ирригационного канала, мелкого, извилистого, проложенного по склонам пологих холмов без нарушения рельефа. Наступал лапами на свою же трусливую тень, заползшую под брюхо, спасающуюся там от сияния полудня, усиленного присутствием двух лун. Из-за них самая мелкая рябь на воде многоцветна, переливается золотом и багрянцем, как спины вертких хчёл. Рой игриво прыгнул к самой воде, накрыл тенью хчелу – и та мгновенно нырнула в грунт, разыскав неприметную норку. Красивые они сегодня, удачно мимикрировали под сложным многотонным светом. Можно поймать пару и принести детям – пусть радуются, рассматривают. Часа три хчелы под куполом проживут без вреда для себя, они и дольше там могут оставаться, но зачем? Их колония – здесь и вся их жизнь – тоже здесь. Надо возвращать природе то, что является ее частью. Дети обязательно отпустят хчел наружу. И побегут, как обычно, донимать старика Ясеня. Он же мудрый. Пусть объяснит, почему на Релате пчелы летают и жужжат, а местные хчелы стрекочут и ползают, мимикрируют и хранят мед под грунтом, в норах. Этого от них никто не ожидал, улыбнулся всей пастью Рой. Когда ускорили приспособляемость, прогнозировали, что крылья станут большими, годными для редкой атмосферы. А они совсем исчезли… но ловить юрких хчел сложнее, чем их прародителей пчел.

Гролл замер, восстановил дыхание, замедлил пульс. Никто из разумных не охотится на медоносных торопыг. И чего они тогда, спрашивается, боятся? Вон пырей выстреливает метелки с каплями сока. К ночи с ее неизбежными заморозками засохнут, надо собирать немедленно. Вода на Хьёртте до сих пор уникальная редкость, вся подается по каналам, по мере выработки, это затратно и сложно. Облака и дожди – мечта следующих десятилетий.

Хчелы потекли из своих нор сплошными радужными ручейками. Даже ловить неудобно: дела у них… Рой внимательно всмотрелся, нагибаясь ближе к колонне медосборцев. Рыжие глаза впитали их вид. Нос уловил запахи травы, капель нектара, пыли, влаги… Первая хчела-разведчик добралась до зарослей пырея и застрекотала, помогая прочим сориентироваться. Скользнула по стеблю вверх. Наклонила его, облегчая сбор нектара. Замерла в высшей точке дуги, настороженно шевеля усиками. Сетчатые глаза мерцали: два передних и затылочный. Еще бы, смотреть надо внимательно. Второй десяток лет пошел, как в заросли запустили кунгов. Зелень имеется, ее надо общипывать. Так планировали волвеки, айри и человеки Хьёртта. Кунги неразумны, о своей миссии они не догадывались. Зато быстро выяснили, что мед вкуснее жестких сухих листьев, и стали разнообразить рацион.

Рой осмотрелся, подробнее запоминая рабочих хчел: можно ведь не ловить, а просто передать картинку детям, от сознания к сознанию. Словами пояснить. Тем более что он патрулирует, район большой, времени на шалости нет. Надо бежать и искать щели в водоводах, через которые уходит драгоценная жидкость. Каждый день искать! Говорят, прежде, еще в неволе, гроллы обнаруживали щели в куполе древнего города. Только те щели были случайными и возникали редко. А корни гролльей лапы намеренно разрушают водоводы, добираясь до вожделенной влаги. Жизнь хитрее генетиков. Вроде бы сами ее придумали, все предусмотрели, просчитали – а вот, вырвалась на свободу, стала не похожа на исходную идею. Разумные обитатели Хьёртта уважают гроллью лапу за упрямство и неистребимость. И, выкопав с места преступления, не уничтожают, а пересаживают подальше от канала. Волвеки шутят, что ползать растения, к счастью, еще не научились. Джанто, создатель флоры Хьёртта, ужасно сердится, слыша подобное. Его растения не злодеи. Скоро воды станет больше, тогда и исчезнет потребность так фанатично за нее бороться.