Прими свою тень

Ан-моэ не мог признаться в поражении и поступил иначе: отложил работу. Благо пришло время изысканий, давно обозначенное общим планом переселения. И айри, привлекая по мере необходимости специалистов из числа верных, приступил к освоению генного материала, доставленного из архива Академии в разные годы и бережно хранимого до поры здесь же, на яхте.

Из всей массы сырья до финальной стадии тестирования без нареканий добралось пять образцов. Ан-моэ снова чувствовал себя мудрым, дело продвигалось на редкость быстро и успешно. Яхта, занимавшая низкую орбиту над Релатом в рискованный период опытов с использованием оборудования Академии, удалилась от планеты. Айри оставил ближним наблюдение за процессом развития готовых клеток, прошедших первичное деление. У него накопились на Релате дела, требующие личного присутствия и внимания. Казалось, неудача на сугубо техническом и предсказуемом этапе выращивания эмбриона подстерегать не может… Весь процесс отработан до мелочей и осуществляется в ряде клиник каждой провинции Релата. Однако же из пяти эмбрионов четыре погибли при обстоятельствах, которые отсутствовавший на яхте ан-моэ не смог точно восстановить по докладам ближних и показаниям приборов. Пятый образец выжил. По иронии он предварительно имел обозначение из пары символов древнего языка айри – «сай-тии», то есть «запасной, допустимо разрушение». Именно запасной образец в положенный срок, как записали ближние в журнале, вывелся – так они обозначали рождение низших. В последующие два года дневник наблюдателей отмечал процесс роста образца, так и не получившего собственное имя. В конце концов, зачем? Ни разумности, ни социализации для образца исходно не планировали. Требовалось лишь получить новый материал. И сделать это тайно, вдали от орбит Релата и Хьёртта, помня о возможном гневе Великого дракона, жестоких запретах на подобные опыты в обоих мирах и опасного всезнайством первого из врагов – Риана… Но удар снова пришел не оттуда, откуда его ждали…

– …не оттуда, откуда его ждали. Это было сокрушительно и непостижимо.

Ан-моэ зябко поежился, отпихнул бокал и глубже вжался в кресло. Выныривать из воспоминаний было неприятно. Под насмешливо-участливым взглядом Риана признавать себя неудачником – пытка. Да, двадцать три года назад он нашел нечто и знает теперь – не морскую гальку. Больше ничего не может сказать наверняка. Сидит в своем замке в горах, опасаясь мести врагов и желая сбросить груз проблем на их плечи. Потому что ему уже безразлично, кто займется неведомым и опасным, лишь бы остаться в стороне, уцелеть.

– Я намеревался посетить яхту с инспекцией. Мой корабль уже находился в зоне прямого визуального контакта, готовился к шлюзованию, когда произошлоэто. – Йенхо выдавил последнюю порцию позорной для себя истории. – Все, кто находился на яхте, пострадали ничуть не меньше, чем Горры… Двое погибли, третий выжил.

– Я уже ознакомился с отчетами медиков и архивом реестра экстренного вызова снавей, – не стал отрицать осведомленность Риан. – Причина была заявлена на редкость нелепая: сбой работы гравитационных систем.

– Но характер поражения допускал такое толкование, – возмутился Йенхо. – К тому же на яхте был отказ систем. Всех!

– С точки зрения медицины – допускал, – признал Риан. – Я вчера беседовал с Тайей. Она навестила снавей, восстанавливавших ткани и реакции пострадавших. Провела ретроанализ. То есть, по сути, считала память обоих говорящих с миром при их активной поддержке. Общий вывод однозначен. Первопричиной травмы стала тяжелейшая перегрузка. Но не физическая, а психоэмоциональная. Повреждения мышечных тканей, ушибы, гематомы были ничтожны и неопасны, ухудшения кровоснабжения мозга не наблюдалось вовсе. Тайя имела возможность сравнить картину заболевания с той, которую помнит сама, она участвовала в восстановлении Горров двадцать три года назад. По ее оценке, воздействие на яхте имело аналогичные параметры, но было интенсивнее и короче… хотя последнее замечание – скорее уж догадка, точной оценки у меня нет.

Йенхо неопределенно повел рукой, подтверждая чужие домыслы. Он помнил мгновенный обморок и быстрое восстановление сознания. Мерзость запаха крови, обильно капающей из носа… Помнил мучительно-гулкий звон в ушах, непривычную для айри слабость, мешающую подняться с пола и хоть что-то сделать… Ужас в глазах пилота: все корабельные системы дали сбой, и исправит ли положение перезапуск – пока неизвестно. Если нет, то улететь назад окажется невозможно, позвать на помощь, скорее всего, тоже…

Системы успешно запустились. Правда, память их оказалась идеально пуста и чиста, как и все носители на малом корабле и яхте. Это выяснилось после беглого осмотра отсеков, занявшего не более получаса. Еще десять минут спустя корабль ан-моэ уже двигался к Релату. Ориентироваться приходилось практически вслепую, собственные навигационные данные исчезли, остались лишь сигналы спутников Релата и Хьёртта…