Прими свою тень

Порой даже зависть берет. Зависть, смешанная с раздражением. Вожак вожаков, этот безусловный и непререкаемый ан-моэ своей расы, ходит в стандартной зеленой рубахе, вкалывает по шестнадцать часов в сутки, устает до изнеможения, живет в стандартном доме. Не имеет привилегий при выделении средств на семейный счет, хотя весь Релат полагает, что вожак безмерно богат. Зато его участие в патрулировании пустыни относят к числу нелепых слухов. Зачем высшему существу, обладателю четырех высших образований и звания профессора в Академии, месить лапами пыль, мерзнуть в ледяной ночи Хьёртта, с трудом дышать его редким воздухом и загонять себя, выкладываясь по полной? Чтобы подменить недоросля девятнадцати лет, потому что его отец работает на верфях и домой прилетел всего-то на два дня…

Йенхо метался по комнате, выделенной в его распоряжение, чувствуя себя обманутым и уязвленным. «Вожак патрулирует сектор семь»! Так сказал диспетчер этого ничтожного купола. И оскалился, звериная морда. Насмешка, нет сомнений! Он сам, ан-моэ Йенхо, точно так же держит в приемной неугодных гостей. Причину можно предложить самую абсурдную, и чем ничтожнее посетитель – тем вздорнее повод для ожидания. Пусть осознает свое место в иерархии, привыкает подчиняться. Но вынудить ждать высшего… Йенхо зарычал от злости и впечатал кулак в столешницу, оставляя на ней след когтей. «Вожак патрулирует»! Он-то считал волвеков наивными. Но нет, звери коварны и мстительны. Унижают ожиданием и проверяют, насколько важен повод для встречи, то есть как долго ан-моэ готов унижаться. Цивилизовались, освоили полуправду, подлецы! Наверняка ловят его эмоции и находят бешенство забавным.

Последняя мысль вынудила ан-моэ резко остановиться. Он привык к тому, что мысли принадлежат ему одному, и не учел: волвеки ловят эмоции. Его не просто заставили ждать, его же наверняка читают как раскрытую книгу! И он позволяет себя читать, выплескивая злобу и с ней – многое иное, слишком уж многое. Йенхо неторопливо и беззвучно пересек комнату еще раз. Выровнял дыхание, сел в жесткое – волвеки отчего-то не любят привычную людям и айри мягкую мебель – кресло. В целом удобно, но странно, слишком уж функционально, как и вся комната в целом. Надо ее рассмотреть и заодно отвлечься от злости, восстановить щиты сознания.

Стены ровного бледно-зеленого цвета, свет золотистый – это тоже общее правило для Хьёртта. Стандартный блок кремового тона – кухонная зона. Откидной стол, холодильник с напитками: стая обожает соки и не ценит спиртное. Неизбежный кофе: волвеки почему-то уверены, что без него гости с Релата не выживут. Готовые питательные смеси и энергетические плитки. Шоколадного цвета овал на уровне плеча: вызов диспетчера. Стоит нажать – и его, ан-моэ, в очередной раз с великолепно оттренированной, исключительно натурально звучащей искренностью участия спросят: не устал ли, не желает ли покушать или пообщаться? Может, прислать свежие цветы из оранжереи? Волвеки с ума сходят от этой дикости – создания приятных запахов в доме. После осознаний ими вспышки гнева и худшее не исключается: вызовут, как вчера, самую домовитую хозяйку… Потому что сухой паек – он на всякий случай. Говорят, за последние тридцать лет купол этого города дважды серьезно повреждали метеориты и людям приходилось сидеть в домах безвылазно по три-пять дней до окончания ремонта, питаясь аварийными запасами.

Впрочем, у ан-моэ свое мнение по поводу так называемых «аварий». Они слишком удобны, позволяют стае бесконтрольно делать что угодно, оказавшись вне пределов внимания иных рас. Например, проводить финальные генные тесты кунгов. Интереснейший вид существ, полностью оригинальных, местных – но все данные по ним закрыты и принадлежат стае.

По входной двери невежливо полоснули крепкие когти. Ан-моэ сел прямее и придал лицу вполне безразличное выражение. Гроллам до сих пор хватало ума не докучать гостю своим чудовищным животным видом, являясь в дом. Увы, дверь поддалась усердию дикаря. Здесь, в куполе, для подобных создан режим максимального комфорта. Системы неречевого контроля, специальные клавиши под лапу, особые замки входных дверей. Йенхо поморщился. Видимо, его гнев сочли проявлением агрессии. Сперва будут тупо смотреть и рычать, а потом еще тупее извиняться, установив высокий статус гостя.

Гролл появился в комнате беззвучно, блеснул светло-лимонными глазами, улыбнулся – и проследовал по диагонали в душевую, оставляя мерзкие пыльные следы на ковре, пушистом, темно-зеленом с разводами, имитирующими местную траву. Все волвеки ходят по коврам босиком. А что с них взять – дикари… Мысль оборвалась резко, как обрезанная. Потому что ковер отчетливо шевельнулся, тонкие густые пряди ворса пришли в движение, впитали пыль. Йенхо воровато оглянулся в сторону душевой: вода шумит, время есть. Склонился, выделил ворсинку из общей массы и дернул. С корнями… То есть это – трава? Но почему она шевелится и впитывает пыль? Очередная закрытая, созданная лишь для себя одних, разработка!