Приметы любви

— Не проще ли найти другой…

— Может, и проще, но это будет уже не так весело, да садитесь же. Артур Джайлз, если я не ошибаюсь?

— Он самый, — подтвердил тот, вставая на подножку и протискиваясь в кабину. — А вы… Э-э-э?

— Не узнаете?

Артур прищурился, пытаясь рассмотреть сидящего напротив человека: смуглый парень лет двадцати пяти или чуть больше, темноволосый и темноглазый, стройный, со своеобразной выправкой, скорее всего, военный, сильный, чуть не оторвал дверцу, решительный, нагловатый.

Был среди приличных семей Лондона один наследник, подходящий под это описание.

— Роберт Вуд, — бросил Джайлз.

— Он самый, — улыбнулся молодой человек. — Неужели так изменился?

Артур с тоской посмотрел в окно, прощаясь с надеждой тихо посидеть наедине с собственными мыслями. Из всех людей, которых возможно было встретить в этот так замечательно начинающийся день, Роберт оказался наименее желанным.

Артур не понимал, как в приличной семье могло появиться существо со столь вызывающим поведением. Сам сэр Томас Вуд — образец добропорядочности и благопристойности. Его старший сын, Джордж Вуд, замечательный во всех отношениях человек, немногословный, солидный, с размеренным образом жизни, лучшая партия, которую Артур мог бы пожелать для своей сестры. К величайшему сожалению последнего, Джордж Вуд несколько лет назад уже женился.

Но Роберт Вуд, бездельник и гуляка, который запросто мог неделю провести в скитаниях по барам и пабам с ночевками в местах с сомнительной репутацией, был не тем «джентльменом», общества которого искал Артур. Более того, он всегда избегал подобных людей.

— Загорели немного, — процедил Артур. — Мне надо выйти, попросите кебмена остановиться.

— Ерунда, — Роберт выглянул в окно, хмыкнул и задернул занавеску, — никуда вам не надо. Могу поспорить, что за годы моего отсутствия серьезных дел у вас не прибавилось. Куда вы там двигались? В лавку скобяных изделий? К портному? Заказать билеты на поезд или в оперу?

Артур насупился. Он бы мог сказать наглецу, что его действия можно классифицировать как похищение человека, мог степенно пояснить, что не нуждается в его обществе, мог холодно повторить просьбу об остановке, но нужные слова никак не находились, потому как, в отличие от болтушек Кэрри и тети Жанет, Артур всегда долго шарил в карманах памяти, подбирая подходящее случаю сочетание.

— Я хотел бы заказать новый сюртук…

— Отлично! — Роберт изобразил символические аплодисменты. — Превосходное занятие, я и сам подумывал было ему предаться, но, полагаю, ничего страшного не произойдет, если мы приступим к нему завтра.

— Но я собирался…

— Так собирались или хотели? — Роберт наклонился, приближаясь к Артуру, и заговорщически подмигнул ему. — Жизнь коротка и непредсказуема, подумайте, так ли уж важно — посвятить перешиванию пуговиц именно сегодняшний день? Нет ли у вас других желаний?

Стремясь сохранить невозмутимость, Артур приподнял край занавески и отметил про себя, что они свернули по направлению к Риджент-стрит.

— Хотите пригласить меня в гости? Но я недостаточно подобающе одет для визита, да и кик-то неудобно перед миссис Лорой и миссис Луизой Вуд…

— Да ну их, — взвился Роберт. — Тратить остаток дня на свою семейку я не собираюсь.

— Напрасно, — произнес Артур. — Вы могли бы перенять у близких хорошие манеры и научиться вести себя в обществе. Боюсь, путешествие в Индию нисколько не избавило вас от низкопробных замашек…

— И это сказано отлично! — воскликнул Роберт, но уже без той язвительной улыбки, с которой приветствовал Артура. — У меня ощущение, что я разговариваю с моим братцем, только тот опережает вас в красноречии, вы запаздываете с ответом, когда смущены, растеряны или рассержены, а тот жует словесную жвачку постоянно.

— Как вам не стыдно, Джордж — отличный…

Если бы Артур мог передать интонацией свое возмущение, он бы заставил Роберта покраснеть за неуважительные по отношению к брату слова.

— Лицемер, — отмахнулся Вуд. — Лицемер, ханжа, святоша и бездельник. Вы тоже бездельник, но в вас есть хоть зерно здравого смысла, я прекрасно помню наши споры о спорте и политике.

— Я тоже помню ваши возмутительные мысли о немедленном сносе старых ипподромов из-за их недостаточной коммерческой ценности и об отсталости колониальных взглядов в отношении островного влияния!

— Я заблуждался, — коротко бросил Роберт. — При обсуждении некоторых вещей у меня не хватало жизненного опыта, зато теперь его слишком много, и я хотел бы немедленно продолжить все прерванные несколько лет назад беседы.

— Вы их сами прекращали! Наградив собеседника эпитетом «пустоголовый» или «тугодумный»!

— Повторяю, я заблуждался! — Роберт повысил голос и сжал кулаки. — И сейчас мне надо в некотором роде извиниться и… договорить со знанием дела. Поедем в клуб, а, Артур? Посидим, выкурим по паре сигар.

— Я не собираюсь…

— Просто поговорим. Я расскажу вам про Индию, вы поделитесь местными сплетнями.

— Я не сплетничаю!