Примерь свадебное платье

Она сразу поняла, что это правда. Радость вмиг покинула сердце, оставив после себя лишь ноющую, тревожную пустоту. Ее любимого мальчика больше нет. Но ведь малыш был смыслом ее жизни.

Джеф, казалось, разделял ее боль.

- Именно поэтому ты хочешь другого ребенка, - проговорил он, и убежденность его голоса заставила Катрин вернуться к действительности.

- Да? - безжизненно спросила она.

- Да. Больше всего на свете, - кивнул он. - И я буду счастлив стать отцом этого ребенка.

Сила его чувства заполнила пустоту в ее душе и пробудила интерес к будущему. Но Катрин не могла понять, почему человек называет себя ее любовником, хотя они еще не были близки. На вид он настоящий мужчина, такой не упустит своего. Должно быть, дело в ней… Это она - по какой-то причине - уходила от близости.

Сильные пальцы Джефа обхватили ее руку. Он словно ждал ответа - и вместе с тем ничего не требовал. Но его страсть проникала глубоко в ее сердце, и оно раскрывалось навстречу. Несомненно, мужчина говорит правду.

Странно, но мысль, что сидящий рядом человек - ее возлюбленный, казалась такой… умиротворяющей. Да, все правильно, все справедливо. Она хотела другого ребенка. И разве можно найти для сына лучшего отца? Да женщины с радостью выстроятся в очередь за таким супругом!

- Мы не женаты, - неуверенно сказала она.

- Вряд ли ты хотела выйти замуж еще раз.

- А почему?

- Твой первый брак… - Джеф запнулся. Катрин видела, как больно ему говорить об этом. Он покачал головой. - Не все получилось так, как тебе хотелось…

Значит, вот в чем дело. Стало страшно в предчувствии новых осложнений. Но… разве это справедливо - возлагать на Джефа груз ошибок, совершенных другим мужчиной? Он любил ее все эти годы и ждал так долго…

Если так, то она должна знать…

- Томпсон, - вдруг сказала она. - Ты Джеф Томпсон.

- Верно.

- А я - Катрин Чалмерз.

- Это твоя девичья фамилия.

Как бы там ни было, ее несчастливый брак позади. Сейчас самое главное - это Томпсон. Она же вспомнила его фамилию!

- Спасибо, что тебе хватило терпения так долго ждать, Джеф, - искренне сказала она. - Спасибо за то, что ты заботишься обо мне.

Его лицо осветилось улыбкой.

- Я все сделаю для тебя, Катрин.

Женщина вздохнула, тронутая такой преданностью. И все же она очень устала от разговора - глаза закрывались сами собой. Нежные, сильные руки надежного человека, сидящего рядом, вселяли уверенность. Она поняла, что безгранично доверяет Джефу Томпсону.

- Мне нравятся твои руки, - тихо произнесла Катрин.

Да, многое еще непонятно. Но одно совершенно ясно - какой бы она, Катрин Чалмерз, ни была до аварии, инстинкт не подвел ее: она выбрала достойного возлюбленного. И дело не только в его внешнем обаянии. Впрочем, в этом тоже. Но главное - преданность, терпение. И то удивительное тепло, которое передавалось ей от глаз, рук, слов, жестов человека, пришедшего из забытого прошлого, чтобы стать олицетворением ее сегодняшней жизни. Чалмерз-Гайс-Томпсон… Три фамилии для нее одной. Первая и вторая - в исчезнувшем прошлом, третья - в приближающемся будущем. И не надо ничего бояться. Все хорошо. Так ли уж важна эта пропасть между мисс Чалмерз и миссис Томпсон? Кто из них уже заснул? Кто проснется?…

Мистер Томпсон навещал ее каждый день.

Больше не приходил никто.

Мужчина приносил цветы, фрукты, шоколадные конфеты, журналы, очень дорогую и хорошую косметику - все, что душе угодно, лишь бы скрасить больничную скуку. Когда стало ясно, что больная идет на поправку, ее перевели из интенсивной терапии в обычную палату. Там, в более спокойной и свободной обстановке, заботливая преданность красавца-посетителя стала привлекать внимание сестер и больных. Все с любопытством обсуждали его романтическую влюбленность.

Настоящее можно было бы назвать прекрасным, но настоящему не хватало прошлого. Его предстояло обрести. С тех пор как Катрин пришла в себя после аварии, она терзалась мыслью, что двенадцать лет жизни пропали неизвестно куда. Все усилия вспомнить ни к чему не приводили, и она начала отчаиваться.

Почему к ней приходит только один человек? Неужели больше никого в ее жизни нет? Это тревожило. Надо прояснить это обстоятельство. Очередной визит Джефа она использовала для того, чтобы залатать в памяти еще одну прореху.

- Кроме тебя никто меня не навещает. Джеф, а кому-нибудь еще известно, что я здесь? Я ничего не помню, поэтому не знаю, кому позвонить, но должны же быть у меня друзья.

- После смерти Рона ты замкнулась в себе, - объяснил он. - В прошлом году многие друзья и знакомые пытались как-то вернуть тебя к жизни, но ты отвергла все приглашения и никого не хотела видеть. Поэтому они сдались и решили оставить тебя в покое.

Их можно понять - как бы ни было ей горько сейчас это слышать.

- Значит, я сама себя изолировала.

- Именно так.

- Но ты же остался?

- Я оказался настойчивее других.

Он смущенно улыбнулся.