Примат

Прикинув свои возможности, решил для начала отбуксировать в приемник какой-нибудь предмет. Наибольшим спросом во время поиска обладали тяжелые металлы, их в первую очередь тащили мусорщики в плавильный цех, с тем чтобы закрыть ежедневную выработку по обязательствам контракта.

Оглядевшись вокруг, приметил небольшую глыбу, имевшую приличную массу при достаточно небольшом объеме.

«— Даже если внутри нет ни грамма металла, это будет неплохой тренировкой», — решил я и принялся за дело.

В какой-то мере мне повезло, за два месяца проведенных в качестве пассажира скафандра, я побывал в разных ипостасях и теперь более менее представлял весь процесс утилизации и переработки.

Оставался неясным вопрос об идентификации на перерабатывающих мощностях, но даже если притараненную глыбу мне не зачтут, страшного ничего в этом я не видел. Рано или поздно я во всем разберусь и пара кредитов начисленных другому работнику за мой труд, погоды не изменят.

Каменюка оказалась с норовом, ее центр масс менялся в зависимости от приобретенной инерции и мне то и дело приходилось менять вектор приложения сил, чтобы удержать линейную траекторию полета. Объект постоянно норовил вывернуться из под моего контроля и уйти по спирали вбок, стоило его чуть притормозить или разогнать.

В момент подлета к очередному повороту я уже знал, что ждать от своего подопечного и воспользовался своенравностью глыбы, позволив ему уйти в сторону. Неразумной массе было невдомек, что именно туда и следовало лететь, чтобы приблизиться к приемным мощностям сквозь лабиринт мусорных полей. Словно слаломист, я облетал препятствия на своем пути, закладывая плавные виражи вместе с камнем. Это был кайф, не сравнимый ни с чем из того, с чем я столкнулся за последние два время.

Через полчаса я приблизился к приемнику вторсырья. Отлетать далеко от жилой станции я опасался, так что утилизационные ангары были в зоне прямой видимости моего скафандра почти все время. Каким образом ориентировались в пространстве остальные работники еще следовало выяснить.

Премия

— Привет, — как ни в чем не бывало, я поздоровался, зайдя в помещение столовой.

Шесть человек с угрюмыми лицами сидели за столом и нехотя ели осточертевшую баланду.

— Угу, — только Михалыч кивнул на мое приветствие, остальные неприязненно поджали губы или сделали вид, что меня не существует.

Набиваться в друзья к собравшимся я не собирался и подойдя к автомату раздачи пищи нажал на кнопку получения. В подставленную тарелку плюхнулась студенистая масса и я вернувшись к столу, уселся на свое место в углу стола.

— Ну хоть бифштекс не стал заказывать и то ладно, — нарушил тишину дед.

Оторвавшись от еды, я недоуменно посмотрел на него. Лица остальных преобразились, былой угрюмости не было и в помине, в глазах появилось торжество и былое ехидство, губы сложились в презрительные ухмылки.

— Видать не дотрахал жопу торговца, коли неполное гражданство получил! — первым подал голос Витос.

Каким образом связана получаемая мной еда с гражданством было совсем не понятно, но оскорбительные шуточки сегодня были наиболее болезненны и не давали сосредоточиться. Переругиваться со всеми смысла я не видел, а сносить оскорбления не было ни сил ни желания.

Встав из-за стола, покинул столовую. Вернувшись в своею каюту и завалившись на кровать, я обдумывал события сегодняшнего дня.

После утилизации непослушной глыбы, мне отсыпали неприлично много кредитов, целых сто пятьдесят. За три последующих доставки почти ничего не дали, суммарно отвалив еще 35. Посему выходило, что стоило искать такие-вот гуляй-камни, как про себя я назвал непослушную глыбу.

Стоило мне пройти шлюз и вернулся на станцию, как система предложила погасить часть задолженности. Заработанной суммы хватило только на оплату пяти дней вперед, удовлетворять иск Сергея за 62 дня жизнеобеспечения я не торопился, срока по выплате не было, что теоретически давало мне возможность вообще не отдавать надуманный долг.

Ситуация за ужином требовала переосмысления. Несмотря на слова Витоса мое гражданство было полным, в чем я еще раз убедился, зайдя в подпространство своего идентификатора. Получалось, что помимо осточертевшей каши, я мог получить нечто большее, но как это сделать было не ясно.

Дождавшись полуночи, когда все население жилой станции гарантированно расползалось по своим каютам, я вернулся в столовую. Стоя перед автоматом раздачи пищи пытался сообразить, как из его недр получить бифштекс.

— Так и думал, что застану тебя здесь, — в проеме открывшейся двери показался Михалыч.

Пройдя внутрь помещения, он уселся за стол.

— Не мучь технику, если на твоем счету меньше тысячи кредитов, то об экс-меню можешь не мечтать, — проявил проницательность дед.

— Ясно, — взяв привычную порцию не пойми чего, уселся за стол.

Вечером поесть мне не дали и чувство голода давало о себе знать.

— Сколько ты сегодня заработал? — спросил он.

— Чуть больше сотни, — правдиво сказал я.

— Ого, — искренне удивился дед: — как это тебе удалось?