Примаков

Несмотря на все колебания советской политической элиты, Горбачев, выбирая между Саддамом и американцами, считал куда более важными близкие отношения с Соединенными Штатами. А ведь это происходило осенью 1990 года. Горбачева атаковали со всех сторон, и ему оставалось находиться в Кремле всего год. С учетом внутриполитической ситуации ему было бы куда проще и выгоднее осудить американцев и военную операцию против Ирака. Но, как выразился помощник президента Черняев, Горбачев «держался достойно: от американцев нельзя отслаиваться, как бы ни хотелось обойтись без войны. Тогда всё полетит».

Совет Безопасности ООН принимал одну резолюцию за другой. Тон становился всё более жестким. В Багдаде считали эти резолюции просто сотрясением воздуха. Саддам охотно играл в дипломатические игры. Это позволяло ему оттянуть время в надежде, что мир устанет и займется другими проблемами. Иракцы маневрировали, надеясь поссорить Москву с Вашингтоном. Министр иностранных дел Тарик Азиз повторял, что иракские войска вот-вот покинут Кувейт, но Саддам и не думал этого делать.

Совет Безопасности ООН предъявил Саддаму ультиматум: или он уходит из Кувейта, или его уберут оттуда силой. Но иракцы не верили, что американцы решатся нанести удар и что Советский Союз поддержит военную операцию.

Тем временем американские военные методично готовили боевую операцию по освобождению Кувейта. Стало ясно, что затянувшаяся переброска сил позволит приступить к боевым действиям не раньше середины января. В конце февраля погода в регионе испортится, а уже 17 марта начнется священный месяц рамадан, за которым последует хадж — массовое паломничество к священным местам в Саудовской Аравии. Ведение боевых действий в период рамадана исключалось, чтобы не злить арабских друзей. После хаджа начнется невыносимая жара.

Таким образом, получалось, что военную операцию нужно проводить не позднее февраля. 29 ноября Совет Безопасности ООН принял резолюцию № 678, которая оставляла Ираку на вывод войск время до 15 января 1991 года. Эта дата совпадала с планами Пентагона.

В американском проекте резолюции прямо говорилось об «использовании силы» — если Ирак не выполнит требования Совета Безопасности. Шеварднадзе попросил Бейкера смягчить формулировку. Записали так: государствам — членам ООН разрешалось «использовать все необходимые средства» для освобождения Кувейта от иракских войск. Фактически Совет Безопасности проголосовал за войну против Саддама.

Это и пытался объяснить Тарику Азизу министр Шеварднадзе во время их последней встречи.

Советский министр откровенно сказал, что резолюция Совета Безопасности № 678 позволяет начать против Ирака военные действия, поэтому война будет, и Ираку придется туго, потому что американцы применят современное оружие. Саддам сам навлек на себя военную катастрофу. У него было пять с половиной месяцев, чтобы избежать войны. Кто виноват, что Саддам не понимает иного языка, кроме языка силы? Совершив акт агрессии, он сам вывел себя из-под защиты международного права.

После голосования в ООН президент Буш был готов дать согласие на встречу госсекретаря Бейкера с Тариком Азизом. Это могло стать последней попыткой предотвратить военные действия.

Четвертого декабря Саддам заявил, что отпускает всех оставшихся советских специалистов. Еще через два дня сказал, что позволит уехать всем иностранцам.

Восьмого января 1991 года в Женеве Тарик Азиз наконец встретился с государственным секретарем Бейкером, который сразу сообщил, что прибыл не для переговоров. Он должен вручить письмо Буша Саддаму. В письме говорилось:

«Мы сегодня стоим на пороге войны между Ираком и всем миром. Эта война началась с вашего вторжения в Кувейт; эта война завершится только после того, как Ирак полностью и безоговорочно выполнит требования резолюции № 678 Совета Безопасности ООН. Мы предпочли бы мирное решение. Вместе с тем полное выполнение требований резолюции № 678 Совета Безопасности ООН и предшествующих резолюций является абсолютно необходимым условием. Никакого поощрения за агрессию не будет. Это принципиально, компромиссы здесь невозможны.

Вместе с тем, выполнив полностью эти требования, Ирак получит шанс вернуться в мировое сообщество. Ирак и иракская военная инфраструктура не будут уничтожены. Но если вы безоговорочно не выведете войска из Кувейта, вы потеряете не только Кувейт.

Сейчас решается вопрос не о будущем Кувейта — он будет освобожден, законное правительство восстановлено, а, скорее, о будущем Ирака…»

Письмо в запечатанном конверте Бейкер протянул Тарику Азизу вместе с ксерокопией, которую иракский посланец мог прочитать. Пробежав текст глазами, Азиз возмущенно бросил письмо на середину стола. Оно так и осталось лежать на столе. Посольство Ирака в Женеве тоже отказалось принять послание Буша. Но Бейкер надеялся, что Азиз, который его всё-таки прочитал, объяснит Саддаму, что ему сделано последнее предупреждение.

Государственный секретарь сказал, что Ираку не выиграть этой войны.

— Наша страна знает, на что идет, — гордо ответил Азиз. — Мы принимаем войну.