Примаков

В мае 1982 года, когда Андропова всё-таки сделали секретарем ЦК, новым председателем КГБ был назначен Виталий Васильевич Федорчук, мрачный и недалекий человек, который почти всю жизнь проработал в военной контрразведке. Его перевели с Украины, где он оставил тяжелый след. «Федорчук вел планомерную работу по искоренению “инакомыслия” и всякой “идеологической ереси”, — писал Виталий Врублевский, бывший помощник Щербицкого. — К этому он был хорошо подготовлен, и его тяжелую руку вскоре почувствовали многие… Снова стали печь дела. Серьезный удар был нанесен по хельсинкскому движению, инакомыслию, национально сознательной оппозиции. Федорчук на том «заработал» орден Ленина. Репрессивные методы КГБ создавали тяжелую атмосферу».

Перебравшись в Москву, Федорчук сразу ухватился за знакомое ему идеологическое дело в Институте мировой экономики и международных отношений, приказал его расследовать. А ЦК КПСС информировал об «обстановке беспринципности среди сотрудников института».

А ведь КГБ и так внимательно приглядывал за институтом. Офицеры госбезопасности сидели в самом ИМЭМО и следили за учеными. По словам академика Яковлева, в пору его директорства в институте было примерно пятнадцать сотрудников госбезопасности. «Соответственно, количество невыездных в институте росло, — вспоминал он. — Из них было человек тридцать профессоров, наиболее талантливых, знающих».

Двадцать шестого июня 1982 года председатель КГБ Федорчук докладывал Андропову, секретарю ЦК: «В ходе следствия по уголовному делу на обвиняемых по статье 70 УК РСФСР Фадина А. В., Кудюкина П. М. и других лиц установлено, что они предпринимали практические шаги по созданию в СССР организованного антисоветского подполья и занимались враждебной деятельностью среди научных работников ИМЭМО АН СССР».

Федорчук, раздувая дело, докладывал о найденных при обысках сотнях экземпляров различных изданий антисоветского, клеветнического и идеологически вредного содержания:

«Как выяснилось в ходе следствия, Фадин систематически передавал другим сотрудникам института… различную антисоветскую литературу для ознакомления.

Указанные лица, зная об антисоветских настроениях Фадина и Кудюкина, не только не давали отпор их “воззрениям” и преступным действиям, но зачастую соглашались с изложенными в антисоветской литературе концепциями и по существу оказывали им поддержку. В этом плане показательным является заявление Кудюкина на допросе 16 июня с. г., что “такую литературу можно было бы безбоязненно предложить 90 процентам сотрудников ИМЭМО”.

Это свидетельствует о том, что становлению на преступный путь Фадина, Кудюкина и других в определенной мере способствовала также обстановка беспринципности и отсутствие должной политической бдительности среди сотрудников Института мировой экономики и международных отношений АН СССР.

По имеющимся оперативным данным, о которых КГБ СССР информировал МГК КПСС, в институте имеют место существенные просчеты в работе кадров, а также в воспитательной работе. Низка трудовая дисциплина и требовательность к сотрудникам со стороны руководства и особенно заведующих отделами и секторами. Имели место нарушения в соблюдении сотрудниками правил работы с иностранцами, чем, как установлено, пользовались Фадин и Кудюкин.

Комитетом госбезопасности продолжаются оперативноследственные мероприятия, направленные на полное вскрытие преступной деятельности обвиняемых Фадина, Кудюкина и связанных с ними лиц».

Справка, подписанная председателем Комитета госбезопасности, создавала базу для масштабного идеологического разгрома в институте. При такой оценке положения дел и самому директору Николаю Николаевичу Иноземцеву головы было не сносить… А ведь самое поразительное состоит даже не в том, что дело было пустое, надуманное, раздутое. Эка невидаль, только этим и занимались. Удивительно то, что столь многообещающее дело рассыпется даже раньше, чем наступит перестройка!

В декабре 1982 года в КГБ подготовили обвинительное заключение. В начале января должен был начаться суд. Но его отменили. А через полгода после смерти Брежнева, в апреле 1983 года, всех выпустили без суда! Что бы это значило?

Став хозяином страны, Андропов председателя КГБ Федорчука немедленно переместил в кресло министра внутренних дел. Может быть, всё дело в том, что новый глава Комитета госбезопасности Виктор Михайлович Чебриков не был таким агрессивным, как Федорчук? Ну, да такие дела — не инициатива председателя КГБ. И началось, и завершалось это дело решением политбюро. Неужели все эти аресты, следствие понадобились только ради того, чтобы сокрушить Иноземцева? Думаю, что важнее всего был другой мотив — самоутверждение Андропова в сложный для себя период перехода из КГБ на Старую площадь. Он желал доказать свою кристальную идеологическую чистоту и продемонстрировать: в борьбе с отступниками снисхождения не будет даже к тем, кого он знал лично.