Читаем Примаков полностью

Попав в необычную обстановку, столкнувшись с чужой средой, с порядками в сеттльментах – этих злокачественных наростах на огромном теле Китая, автор – военный советник – не без тонкой иронии пишет: «Ведь нигде в мире нет таких удобств: не выходя за городскую черту, можно познакомиться с юрисдикцией всех великих держав, кроме одной – самого Китая, спящего четырехсотмиллионного гиганта».

Рикша – человек-конь. Примаков, помня, для какой цели доктор Сунь пригласил в Китай советников, оценивает эту категорию тружеников по-своему, по-военному. Он отмечает изумительную выносливость рикш, способных бежать несколько километров без отдыха… Из таких скороходов, а их миллионы, можно создать отличную пехоту… И это раздумья солдата. Ведь с нашей точки зрения хорош только мыслящий солдат.

Примаков предвидит, что Китаю суждено пережить процесс, аналогичный тому, что пережила Россия. Миновав эпоху проволочной связи, он прямо шагнет в эпоху радио.

Советник Фэн Юй-сяна интенсивно знакомится с китайским искусством, посещает театры, оперу.

Потрясенный высоким искусством древних архитекторов, художник так излагает свои впечатления:

«Дворец состоит из идущих в гору легких одноэтажных зданий, соединенных ажурными переходами из драгоценного дерева и бронзовыми галереями, издающими низкий серебряный гул, когда идешь через них. С этих башен открывается чудесный вид на озеро и видна та гора в Пекине, где последний император из династии Мин убил своих триста жен и покончил самоубийством, когда в город ворвались маньчжуры…»

Примаков хочет учить китайцев всему новому, но это не так легко. В Баодинфусской школе сильно еще влияние японских и немецких инструкторов, не желавших иметь в Китае сильную армию…

И что ж? Выслушав обстоятельный доклад, подкрепленный доводами младших советников, маршал Фэн одобряет инициативу Примакова, решившего написать специально для китайской армии «Полевой устав», который учитывал бы и современное оружие и современный опыт.

Лучшими в примаковских записках являются строки о народе, который представлялся автору отнюдь не как одноликая масса. Мы осязаем живой Китай: «Тихий крестьянский великой равнины, привыкший к упорному труду и плохому вознаграждению… Приморский Китай, буйный, полупиратский. Создавший мировую торговлю перламутром и жемчугом, первый вкусивший от плодов великих цивилизаций Запада – спирта, миссионерских поучений и матросского сифилиса…

Горный, давший энергичных, несколько суровых и полудиких героев военных легенд…

Китай дальнего запада, полукочевой и совсем дикий…

Китай Маньчжурии, богатой и суровой страны, строящей девятиэтажные пагоды и давшей Пекину династию пышных и жестоких богдыханов…

Китай дальнего юга – родины опиума и зеленого чая, где леса перевиты лианами и остатки древних племен мао и лоло охотятся на больших обезьян…»

Если обратить внимание на одно место записок Примакова, то становятся понятными некоторые сумасбродные претензии нынешних вершителей судеб Китая. Вчитаемся в те строки:

«Генерал Тан обратил наше внимание на огромный плакат… Плакат изображал карту Китая в его прежних границах, а косыми штрихами была отмечена территория провинций и сеттльментов, отнятых у Китая. На поверхности штриховки сделана надпись: „Эти земли уже больше не наши“…Называется эта карта „картой национального позора“. К числу провинций, которые обозначены „отнятыми“, относятся область Владивостока, Монголия, ставшая республикой, дальний Туркестан, Индокитай, острова Гонконг и Тайвань и территории сеттльментов и концессий. Размах несколько широкий…»

Приближался час приема.

Чтобы попасть к начальству, надо было только перейти трамвайную линию, по которой с лихим звоном летели вагоны «А», названные москвичами «Аннушка». Нельзя сказать, что в свое время «отцы города» не пеклись о людях. Еще до революции два трамвайных кольца были к услугам москвичей. Одно, Бульварное, замыкавшее центральную часть города, и Садовое, с трамваем «Б», охватывавшее широкий пояс в одном километре от Бульварного кольца.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии