Прима Мемори

После своего создания Совет Федерации охотно согласился руководить этим состязанием ученых, сделав его открытым для представителей всех отраслей науки. К тому времени межпланетные атлетические состязания практически не вызывали уже никакого интереса, и в них участвовали лишь те немногие, кто добровольно отказывался от других видов деятельности и всю свою жизнь посвящал поиску предела человеческих возможностей. В этой ситуации соревнования за право владеть призом Ноб'ла и Маг'ниис превратились в состязание умов, все сильнее утверждая идеалы, ради которых и была создана Федерация. Следуя другой древней традиции, церемонию вручения наград стали проводить раз в четыре стандартных года, и лауреаты этих премий, избираемые путем тайного голосования, становились наиболее почетными гражданами Федерации. В последнее время, следуя долгосрочным планам развития Федерации, общественность всех входивших в нее систем все чаще предлагала участвовать в этом соревновании даже клингонам.

Впрочем, никого не удивило, что клингоны не желали иметь ничего общего с премиями Ноб'ла и Маг'ниис. Сама идея этого состязания была им враждебна и вызывала отвращение. У клингонов были свои собственные соревнования для ученых, которые, на первый взгляд, были даже похожи на борьбу за награды в Федерации. Каждые десять лет на Клинжаи проводилось грандиозное празднество для тех, кто завоевал вожделенное Императорское Украшение «За научную помощь в уничтожении врагов».

Клингонам была вполне понятна идея награждения победителей. Чего они никогда не могли понять, так это – почему в соревнованиях людей проигравшим оставляли жизнь.

Глава 18

Спускаясь вниз по коридору, который вел к карцеру, Кирк широко улыбался. Следовавший за ним Маккой, напротив, хранил молчание, и на лице его застыло мрачное, озабоченное выражение.

– Вот увидишь, все будет в порядке, Боунз, – успокоил капитан своего друга, приостановившись и толкая локтем в бок. – Ты уж мне доверься.

Маккой округлил глаза:

– Напомни мне этот разговор, когда нас запрут на Тантале и мы будем лет двадцать играть в покер только друг с другом.

Они повернули за угол к тому коридору, в конце которого находилась гауптвахта. Как заранее выяснил Кирк с помощью корабельного компьютера, охрану здесь несли только два солдата из отряда коммодора Вулф. Все остальные, еще двадцать минут назад болтавшиеся здесь и расследовавшие обстоятельства бегства Спока, теперь уже были на Прима Мемори и искали Спока, имея приказ убить его на месте.

– А-а-а, сержант Гилмартин! – дружелюбно позвал Кирк. – Мы вернулись!

Напоминаю вам, снова мы пришли, руководствуясь пунктом двести двадцать седьмым всеобщего регулирующего Положения, параграфы В и С.

Гилмартин растерянно оглянулся на своего напарника, стоявшего у двери в карцер и настороженно смотревшего на подошедших. А Кирк в это время окинул взглядом прямоугольную мерцающую решетку защитного поля и слегка кивнул Ухуре, поднявшеися из-за стола при их появлении и подошедшей к открытой двери.

Гилмартин вновь повернулся к капитану и сказал:

– Прошу извинить меня, сэр, но я слышал, что доктор Маккой освобожден от должности.

С первого взгляда было ясно, что он нервничает, но собирается точно выполнить приказ, который получил.

– Он освобожден, как старший офицер медслужбы, – согласился Кирк, но как врач продолжает исполнять свои обязанности.

Посмотрев пристально в глаза солдату, капитан добавил:

– Теперь я защитник Ухуры, и на время содержания под стражей она должна подвергаться медицинскому обследованию. В Уложении содержится соответствующий пункт.

Гилмартин тяжело вздохнул:

– Я должен выяснить этот вопрос с коммодором, сэр.

– Не сомневаюсь, что это необходимо, сержант, – тут же охотно согласился Кирк и сделал приглашающий жест рукой в направлении панели интеркома.

Гилмартин шагнул вперед, однако по его лицу было видно, что в эту минуту ему меньше всего хотелось бы разговаривать с коммодором. Как только он миновал Кирка, тот поднял руку и помахал приветственно Ухуре, остановившись возле защитного поля, рядом со вторым охранником. Внезапно капитан резко опустил руку, схватил ничего не подозревавшего солдата за шею и, прежде чем часовой опомнился, толкнул его в защитное поле; раздался громкий треск, сержант Гилмартин мгновенно обернулся, но в следующую секунду Маккой прикоснулся к его шее коротким прутиком гипностимулятора.

Гилмартин еще успел взмахнуть рукой, стараясь оттолкнуть доктора, но было уже поздно через мгновение он спал.

Маккой бережно уложил солдата на пол, а Кирк подтащил к сержанту потерявшего сознание второго охранника и повернулся к Ухуре: