Приложения

В России, где память замечательных людей скоро исчезает, по причине недостатка исторических записок, странная жизнь Аннибала известна только по семейственным преданиям.

Сын его генерал-лейтенант И. А. Аннибал принадлежит бесспорно к числу отличнейших людей Екатерининского века (ум. В 1800 году).

Кроме того в рукописи находятся примечания, не появившиеся в печати.

Глава Ⅰ, строфа ⅩⅩⅧ, стих: «Бренчат кавалергарда шпоры».

Неточность.

На балах кавалергардские офицеры, так, как и лейб-гусары, [являются] в виц-мундире, в башмаках. Замечание основательное, но в описании есть нечто поэтическое. Ссылаюсь на мнение А. И. В…

Глава Ⅱ, строфа ⅩⅧ:

Et je ressemble au vieux guerrier
Qui rencontre ses frères d’armes
Et leur parle encor du métier.[17]

Глава Ⅲ, строфа ⅩⅧ:

Кто-то спрашивал у старухи: по страсти ли, бабушка, вышла ты замуж.— По страсти, родимый,—отвечала она:— приказчик и староста обещались меня, до полусмерти прибить.— В старину свадьбы, как суды, обыкновенно были пристрастны.

Глава Ⅳ, строфа ⅩⅬⅠ, стих «Несётся в гору во весь дух».

Критиковали меру этого стиха несправедливо:

U—U—UUU—

одно из изменений четырёхстопного ямбического стиха, впрочем, довольно однообразного.

И после во весь путь молчал.

U—UUU—U—

Отрывки из путешествия Онегина

Путешествие Онегина первоначально представляло собой особую главу, восьмую по порядку. Часть строф этой главы Пушкин перенёс в следующую главу, первоначально девятую.

Глава, содержавшая Путешествие, начиналась строфой Ⅹ последней главы, после чего следовало:

Блажен, кто понял голос строгий
Необходимости земной,
Кто в жизни шёл большой дорогой,
Большой дорогой столбовой;
Кто цель имел, и к ней стремился,
Кто знал, зачем он в свет явился
И богу душу передал,
Как откупщик иль генерал.
«Мы рождены — сказал Сенека,—
Для пользы ближних и своей» —
(Нельзя быть проще и ясней),
Но тяжело, прожив полвека,
В минувшем видеть только след
Утраченных безумных лет…

Далее следовали строфы ⅩⅠ и ⅩⅡ, после чего следующие строфы:

Наскуча или слыть Мельмотом,
Иль маской щеголять иной,
Проснулся раз он патриотом
Дождливой, скучною порой.
Россия, господа, мгновенно
Ему понравилась отменно,
И решено: Уж он влюблён,
Уж Русью только бредит он,
Уж он Европу ненавидит
С её политикой сухой,
С её развратной суетой.
Онегин едет; он увидит
Святую Русь: её поля,
Пустыни, грады и моря.

*

Он собрался — и слава богу.
Июня третьего числа
Коляска лёгкая в дорогу
Его по почте понесла.
Среди равнины полудикой
Он видит Новгород-великий;
Смирились площади — средь них
Мятежный колокол утих,
Но бродят тени великанов:
Завоеватель Скандинав,
Законодатель Ярослав,
С четою грозных Иоанов.
И вкруг поникнувших церквей
Кипит народ минувших дней.

*

Тоска, тоска! спешит Евгений
Скорее далее: теперь
Мелькают мельком, будто тени,
Пред ним Валдай, Торжок и Тверь,
Тут у привязчивых крестьянок
Берёт три связки он баранок,
Здесь покупает туфли, там
По гордым волжским берегам
Он скачет сонный. Кони мчатся
То по горам, то вдоль реки.
Мелькают вёрсты; ямщики
Поют и свищут, и бранятся;
Пыль вьётся. Вот Евгений мой
В Москве проснулся на Тверской.

*