Прилог

– То есть? – лейтенант, похоже, потерял мысль собеседницы.

– То есть Софию никто не трогал. Она была младенцем на пути служения, и мы относились к ней с должным терпением и пониманием. Когда она отказывалась от работы, мы отсылали ее в келью и лишь давали больше книг, которые, считали, могли ей помочь. Она пропускала молитвы, а мы взывали к небесной помощи и сохранности ее души. Мы отвечали добром и светом. Никак иначе. Это Божий дом.

– Ясно, хорошо, – попытался резюмировать следователь. – И так продолжалось до самого конца?

– Нет, конечно. Спустя какое-то время она начала вовлекаться. Сулай ей помогала, приучала к работе, к усердию. Конечно, юношеский азарт никуда не ушел, но он стал менее разрушительным, если так можно сказать.

– Сулай? – переспросил Денис. И похоже, этот акцент его внимания на мгновение заставил монахиню занервничать.

– Эм, да, – голос явно потерял былую уверенность и стал слегка дрожащим. – Она тоже послушница, немного старше. Уже два года с нами. Ее приставили к Софии для обучения.

– Для обучения… – повторил последние слова монахини следователь. – Значит, они подруги?

– Не то чтобы подруги, – Пелагея всячески пыталась ретироваться. – Просто работали вместе. Не уверена, что они много общались.

– Не много общались, но при этом одна обучала другую? – переспросил лейтенант. В озвученном явно было немного смысла.

– Я… я не знаю, я просто… – сестра нервничала все сильнее. – Мне пора идти, у нас вечерняя служба, нельзя пропускать.

– Да, да, конечно, – согласился лейтенант. – Последний вопрос, сестра. Когда вы последний раз видели Софию?

– Около недели назад, – девушка ответила практически мгновенно. – Я видела ее на вечерней службе. Потом она исчезла. Мне правда надо идти. – После сестра Пелагея словно подскочила и скрылась за дверью.

– Значит, Сулай, – произнес следователь вслух.

– Ой, да брось, – вмешался Матфей, – ты все ищешь какие-то заговоры, которых нет. Думаешь, что у них тут дедовщина? Типа старшая стала младшую жизни учить? Да даже если и так, ну не ладили между собой девчонки. И что такого? Ты бывал в женских коллективах? Удивительно, что они вообще уживаются вместе, а тут еще если дележка начинается, кто какую грязную работу будет делать, так вообще сущий мрак.

– Я думаю, она что-то знает, – Денис продолжал настаивать на своем.

– Знает что? Какой вариант тебя бы устроил? Что одна монахиня избила другую? Или что настоятельница держит их тут в плену? Я просто не понимаю, почему мы все еще торчим здесь, если уже и так все понятно: девочка не выдержала местных порядков.

– Мы здесь, отец, чтобы этот случай стал первым и последним в этом монастыре, – лейтенант словно не замечал возражений протоиерея и продолжал что-то тщательно фиксировать в свой блокнот.

– Да и кстати, что это за история с богатыми родителями? – говоря о Софии, Матфей вспомнил о внезапно всплывших фактах. – Это из-за них такое внимание полиции?

– Наше внимание не определяется финансовым положением жертвы, – пафосно и нарочито ответил Денис. Вместе с тем, едва заметно приманив жестом Матфея чуть ближе, он вполголоса продолжил: – Ее отец – прокурор Республики. Довольно жесткий, но предельно честный мужик. Когда дочь пошла по наклонной и загремела с травкой в отделение, ему пришлось наступить себе на горло и растоптать все свои принципы, чтобы вытащить ее. Девочку отпустили без протокола и постановки на учет, но его это сильно подкосило. Двадцать лет образцовой службы – и такое вот падение в своих же собственных глазах. Конечно, все понимающие, никто его топить за это не стал, но он-то мужик правильный, решил сам сворачиваться. Так что отправил дочь на перевоспитание в монастырь. А сам начал заканчивать дела и готовить преемника. Говорят, к концу года уйдет на пенсию. Конечно, навсегда оставлять здесь Софию он не стал бы, но считал: пара месяцев будет полезными. И конечно, сейчас он в ярости. Тем более что в этот монастырь так просто не попасть, и это кто-то из ваших ее сюда пристроил. Так что тут все как-то слишком переплелось.

– Ну этот кто-то явно не из Москвы, – похоже, Матфей был искренне удивлен услышанной историей. – Неужели Иаков?

В ответ лейтенант лишь многозначительно пожал плечами. И в этот самый момент в комнату ворвался сержант:

– Фух, думал, уж не найду. Тут жуткие лабиринты.

– Да, есть такое дело, – согласился Денис. – Что там у тебя?

– Вот, отец Иаков нашел, – он протянул книгу офицеру, и тот с ходу открыл одну из центральных страниц.

– Это дневник?

– Похоже на то, – подтвердил сержант.

– Офицер, читайте вслух, пожалуйста, – протоиерей Матфей тут же обозначил свое пожелание.

– Что? – у Дениса, казалось, округлились глаза от такой дерзости.

– Там могут быть церковные тайны. Если это так и вы приложите это к делу, то скандала не избежать, – продолжал Матфей.

– Да срать мне на скандал! – похоже, лейтенант уже изрядно подустал от этого цирка. – Это же не государственная тайна!