Приливы войны

Обрати внимание на оборотную сторону. Это штурманская карта порта Пирей, Большой гавани и Кантара, от форта и Морского ведомства в Ээтионее до приморского города Эмпория и Тихой гавани; далее до Акте — с сигналами, показывающими время прилива и отлива, с указанием расположения всех фарватерных буёв от Диацевгмы до Эфебия, включая расстояния от мола до мола и триангуляционные углы между каждым из четырёх буёв и двадцатью семью банками, так чтобы капитан судна, проводя азимуты к различным флажкам, мог определить положение своего корабля в каждой точке гавани с точностью до длины шлюпки. Этого требовали Никий и Алкивиад — хоть в чём-то они были единодушны! — чтобы каждый из трёхсот шестидесяти четырёх кораблей мог занять предписанное ему место, и этот колоссальный выход в море прошёл организованно, сохраняя порядок, поражающий глаз и приятный богам.

На лицевой стороне обозначены местоположения жрецов и магистратов. Квадраты вдоль фарватера — стационарные баржи, поставленные для главного архонта, жрецов и жриц Афины Паллады, а также стражей алтарей Агравла, Эниалия, Ареса, Зевса, Талона, Ауксона и Гегемона. Каждый демарх также имел свою баржу. Кроме того, имелись смотровые посты, профинансированные частным порядком, дополнительно к тем двумстам, что растянулись на три мили напротив Сунийской дороги. Пирс в Пирее, от которого должен был отчаливать флот, предназначался для членов Совета. С возложенными на головы венками они стояли на ступенях и смотрели через водную гладь на храм Афродиты, покровительницы мореплавателей, на территории которого находились женщины, одетые в белое, — жёны и матери триерархов. Они держали в руках ветки тиса и гиацинта. В головной части бухты был воздвигнут алтарь Посейдона, на котором был принесён в жертву буйвол.

Преклонный возраст испортил моё зрение. Я вижу лишь размытое пятно. Но до сих пор стоит у меня перед глазами каждый корабль величественной армады. Так она проходила перед моим взором полстолетия назад.