Приливы войны

Теламон нанялся к нему и всё ворчал на меня за то, что я не желал последовать его примеру. Другие из нашего «курятника» также выполняли «поручения» Лисандра. В чём заключаются эти «поручения», они не рассказывали никому, даже мне. Было лишь известно, что «поручения» выполняются по ночам и хорошо оплачиваются.

Вместе с Теламоном я слушал обращение Лисандра к Народному собранию Патр.

— Люди Патр, речь афинского стратега, — имелся в виду Алкивиад, который обращался к собранию несколько дней назад, — известна всем! С речами выступали также посланцы моего города, чьё красноречие далеко превосходит моё собственное. Тем не менее я слишком хорошо отношусь к вашему народу. Поэтому, хоть я и пришёл сюда как солдат, я считаю долгом добавить мой голос ко всем прозвучавшим прежде. Не сделайте ошибки, друзья. Курс, который вы выберете сейчас, будет иметь очень серьёзные последствия. Умоляю вас не поддаваться импульсу и не торопиться. Есть такая поговорка: заяц может прыгнуть в кастрюлю, но выбраться из-под плотно закрытой крышки ему не под силу. Позвольте мне рассказать вам, в чём заключается разница между афинянином и спартанцем. Может быть, об этом вы не подумали. Кто такие спартанцы? Да, мы не моряки. Не в нашей натуре создавать империю. Согласитесь, наша часть Пелопоннеса никогда не стремилась к расширению. Мы заключаем только оборонительные союзы. Даже когда мы сражаемся с нашими врагами, наша цель — не завоевать, а только предотвратить возможную опасность. Мы крепко удерживаем пограничные с нами государства. Но чем дальше расстояние, тем слабее вожжи. Люди Патр, ваш город расположен далеко от нашего. Чего же мы хотим от вас? Только одного: чтобы вы оставались свободными, независимыми и сильными. Мы верим, что в этом заключается наша безопасность, ибо свободное государство будет противостоять вторжению всей своей мощью. Вы боитесь, что мы нанесём вам вред? Напротив, Спарта всеми способами будет помогать вам сохранять независимость — до тех пор, пока вы нам не угрожаете. Теперь поговорим об афинянах. Они представляют силу на море. Они возводят империю. У них в подчинении уже двести государств. С Патрами будет двести одно. Этот оратор, выступавший перед вами, этот афинский стратег расточал медовые речи и не скупился на заверения. Вы должны смотреть глубже, друзья мои. С помощью именно таких льстивых речей они лишили свободы другие государства. Спросите себя, будет ли этот человек таким же обворожительным, когда вернётся сюда с боевыми кораблями и потребует вашу молодёжь, чтобы укрепить свой флот? Когда он явится навязывать вам афинские принципы и законы? Каким же справедливым окажется этот так называемый союз, когда вам придётся отдавать ему все деньги из вашего кошелька, а взамен получать «воду» от Афин? Ваш гость обещал вам защиту афинского закона. Что это значит, кроме того, что любой, даже самый простой иск больше не сможет рассматриваться вашим судом, но будет направляться для решения в Афины, в присутствии афинских заседателей, где царят такие продажность и алчность, что вам не выдержать! Вы, знатные люди, имеете состояние и принадлежите к сословию всадников. Когда война возобновится — а она обязательно возобновится, в этом наш афинский друг прав, — кто из ваших соотечественников пострадает больше всех? Простые люди, которые найдут себе место на флоте и улучшат своё положение благодаря войне, или вы, чьи земли находятся вне этих хвалёных Длинных стен и останутся невозделанными? Чьи сыновья погибнут первыми, чьё достояние будет разорено?

В ту осень плата за одно выполненное «поручение» Лисандра составляла тридцать драхм — месячное жалованье за работу, сделанную за две ночи. Однако для неё требовался человек, знакомый с дорогами Спарты. Когда Теламон сообщил своему работодателю, что у него есть товарищ — anepsios, прошедший обучение в Спарте, за мной прислали. В то время штаб Лисандра располагался в гостинице под названием «Котёл», в Птелее, на границе с Мантинеей. После полуночи, когда другие офицеры и свидетели ушли, туда привели нас.