Прилив победы

Кристаллическое существо из будущего тут же отправило образ в сознание Велисария. Мгновение римский полководец видел героическую фигуру, штурмующую крепостной вал с мечом в руке.

Голос Эйда звучал кисло, очень кисло.

«Александр Македонский сам участвовал в атаках».

Велисарий фыркнул.

«Александр был не только гением, но и сумасшедшим. Считал себя воскресшим Ахиллом2. У меня самого нет таких амбиций. А если бы когда-то и были…»

Велисарий поморщился, вспоминая, как Рана Шанга, величайший царь и герой Раджпутаны, превратил его в кусок кровоточащей плоти, тогда, на поле брани в горах Загрос. Он убил бы Велисария, если бы на помощь не пришел Валентин.

«Ты не должен отпускать Валентина! В особенности когда ты отсылаешь прочь Анастасия!»

Велисарий проигнорировал последнее замечание Эйда. Яростный спор между Ситтасом и Курушем, разгоревшийся в последние несколько минут, казалось, вступил в решающую фазу. Велисарий подумал, что настало время ему вмешаться. В конце концов, не стоит позволять двум представителям высшего командования доходить до рукоприкладства.

Он громко откашлялся. И Ситтас, и Куруш прекратили кричать, хотя продолжали жечь друг друга яростными взглядами.

— Левым флангом будет командовать Куруш, — объявил Велисарий.

Ситтас застонал и уставился на главнокомандующего. Под маской хмурого негодования явственно проступало что-то от маленького мальчика (его предали!), причем предал старший брат, которому он всегда верил.

Велисарий покачал головой.

— Не дури, Ситтас. Левый фланг будет отвечать за защиту армии от кавалерийских атак малва. Скорее всего, раджпутов и патанов. На подобной горной местности арии имеют гораздо больший кавалерийский опыт, чем римские катафракты.

Казалось, эти слова совсем не успокоили Ситтаса. Как раз наоборот — огромный друг Велисария смотрел на него взглядом разъяренного кабана — одним из типичных взглядов Ситтаса.

Велисарию было трудно не улыбнуться. С одной стороны, он, конечно, едва ли мог осуждать Ситтаса. Официальное оправдание, которое только что представил Велисарий, объясняя, почему позволяет персидским дехганам занять престижное положение на левом фланге, было абсурдным. К тому времени, как огромная армия Велисария подойдет к долине реки Инд, малва определенно обнаружат Кунгаса и его кушанов на севере. Все доступные малва раджпуты и следопыты-патаны, после сокрушительного прошлогоднего поражения в Харке, будут заняты, пытаясь защитить горную систему Гиндукуш. И уж точно не будут терять время, проводя бессмысленные кавалерийские атаки на армию Велисария, находящуюся далеко к югу от Балучистана.

Но…

Экспедиция кушанов по-прежнему оставалась тайной, поэтому Ситтас — несмотря на то что он прямо-таки кипел от негодования — не мог спорить по этому вопросу. Он был вынужден, хоть и с большой неохотой, прекратить пререкания и занять свое место. Куруш, впрочем, сделал то же самое. К счастью, молодой персидский полководец обладал достаточным чувством такта, чтобы придать своему лицу невозмутимое выражение — вместо того, чтобы открыто злорадствовать или торжествовать.

«И то хорошо», — подумал Велисарий. После совещания он обязательно переговорит с Ситтасом с глазу на глаз. На самом деле ему следовало сделать это еще до начала совета. Но Велисарию просто не пришло в голову, что на этой почве может возникнуть конфликт. Он так долго не появлялся при императорском дворе в Константинополе, что забыл о болезненной гордости и ранимости элиты столичных катафрактов. Ему следовало понять, что для Ситтаса вопрос: кто будет командовать левым флангом — персы или римляне — является вопросом чести.

«Глупо, — подумал Велисарий. — У Ситтаса должно хватить здравого смысла для понимания простой истины: мне ни в коем случае нельзя обижать персов. А их гордость еще более уязвима!»

Он встретился взглядом с Агафием. Начальник штаба Велисария сидел за большим столом напротив, перед ним были разложены карты местности, на которой будет проходить кампания, и сведения о вооружении и снабжении армии. Видя, с какой легкостью Агафий разбирается с таким количеством бумаг, никто бы не догадался, что еще год назад он не умел читать. Под внешностью вояки скрывался один из самых умных и способных людей, которых за всю свою жизнь встречал Велисарий. Глаза Агафия весело блестели, и, казалось, один раз он даже слегка подмигнул. Велисарий легко улыбнулся в ответ, как делает человек, разделяющий с другим секрет, о котором не говорят вслух.

«Глупые господа благородного происхождения…» До ранения во время сражения у Нехар Малки, после которого Агафий остался калекой, он сам был катафрактом — и великолепным катафрактом3. Но сын булочника всегда подходил к войне с чисто плебейской практичностью.

Агафий откашлялся.

— Если мы можем перейти к вопросу снабжения… — Велисарий согласно кивнул. Когда Агафий стал объяснять суть мероприятий, необходимых для обеспечения поставок провизии и боеприпасов во время предстоящей кампании, мысли Велисария снова обратились внутрь.

«Это не та возможность, которую можно упустить, Эйд. Если Ирина права…»